– Эй, в стрип-клубах нужно пищать, свистеть и совать баксы в трусы танцорам, а не шмыгать носом, – сказала Шантель, выводя меня на свежий воздух. – Тебе что, не сказали?
Я шумно высморкалась в поданный платок и попыталась взять себя в руки. Потом сказала:
– Как думаешь, где он сейчас?
– Сидит дома, грустит и бухает по-черному, – тоном эксперта ответила Шантель.
– Или сует баксы в трусы стриптизерше? Одна лишь мысль о том, что Боунс сейчас мог находиться в расстегнутых штанах в компании голых девиц, была как иголка под ноготь.
– Кабаки и бордели – удел нищебродов. А принцы на белых «БМВ» предпочитают страдать в одиночестве: они курят сигары, слушают джаз и красиво напиваются вдрызг.
Я рассмеялась, утирая нос.
– У меня, кстати, есть эксперт в этой области. – Шантель открыла список контактов в своем телефоне, нашла нужный и, нажав вызов, прижала мобильник к уху. – Джордан, а что сейчас в тренде? Пить и страдать в одиночку или стриптиз-клуб? Да? А ты бы что выбрал? Точно? Ага… Да не ори ты так…
Разговор не продлился и минуты.
– Джордан совсем не обрадовался, когда узнал, куда нас с тобой занесло. Мне кажется, он на тебя конкретно запал.
– Как можно запасть на грустную мышь с опухшими глазами?
– На безрыбье и рак рыба, – фыркнула Шантель. – Да шучу я. Ты прекрасна даже с опухшими глазами, Белоснежка.
В один из невыносимо грустных дней Шантель привезла меня к ночному клубу, в котором я уже имела несчастье побывать и который, если верить Лилит, принадлежал Боунсу. Она припарковала машину на Мелроуз-драйв, и мы неловко переглянулись.
– Точно хочешь сделать это? – спросила Шантель.
– Попытка не пытка.
– Дело твое, но, если тот красавчик на «бэхе» и в самом деле твой
– Боюсь, что нет.
– Ладно, тогда иди, – кивнула Шантель, нахмурив лоб и скрестив пальцы. – Иди, Белоснежка, – а Гном пока посидит в машине.
Я вышла и, кутаясь на ветру в кардиган, посмотрела на вывеску напротив.
Я перешла дорогу и принялась колотить в закрытые двери. Клубы вроде этого не работают днем, но внутри обязательно должен находиться кто-то из менеджеров. Такие популярные заведения требуют интенсивной дневной подготовки, чтобы снова открыться к ночи в подобающем виде. Примерно десять минут ничего не происходило. Потом за массивной дверью послышался шум, и через секунду щелкнули замки.
– Открываемся в десять вечера, – сказал, высунув голову наружу и щурясь от яркого света, коротко стриженный рослый тип, мнущий зубами жвачку.
– Мне нужно найти мистера Сэма Оушена.
– Тут такие не водятся.
Дверь начала быстро закрываться, но я успела сунуть ногу в сужающийся просвет.
– Скажу еще раз. Сэм О-у-шен, – произнесла я по слогам. – Он владелец клуба, а я его невеста
– А у меня есть прямое распоряжение от мистера Оушена не пускать посторонних дальше дверей.
– Просто скажите, где я могу его найти. Не думаю, что он обрадуется, если узнает, что вы выставили вон его будущую жену, – как никогда уверенно произнесла я первое, что пришло в голову.
Охранник оглядел меня с головы до ног, потом выплюнул жвачку и сказал:
– О'кей, мисс. Записывайте. Прямо по этой улице…
– Так-так, спасибо, – закивала я, хлопая по карманам ладонями в поисках ручки.
– …до ближайшего поворота направо. Потом еще раз направо. Потом налево. И прямиком к чертовой матери.
– Стойте! – взмолилась я, как только сообразила, что меня только что послали куда подальше. И подалась вперед, желая протиснуться внутрь, – но охранник бесцеремонно оттолкнул меня. Едва устояв на ногах, я уставилась на громко захлопнувшуюся дверь.
Что ж… никто и не обещал, что все будет просто. Я вернулась к машине Шантель, которая дожидалась меня, сердито вцепившись в руль.
