– Но чего ему было бояться, если он невиновен?!
Фиона промолчала. На пол полетела еще одна тарелка, а потом воцарилась мертвая тишина.
– Ведь он невиновен? – повторила я. – Фиона?!
– Здесь я, здесь, – отозвалась она. – Слушай… Он не мог бы причинить никому вреда. Я уверена в этом. А он – нет.
– ЧТО?
– Скай… До чего же сложно. Это не наш с тобой разговор. Этот разговор должен произойти между вами двумя. Я могу неправильно представить факты. И все станет еще хуже.
– Как их можно представить неправильно? Просто прямо скажи, как все было.
– Боюсь, в таком случае все прозвучит слишком жутко. Я попробую найти его и убедить, чтобы он с тобой объяснился. Но я понятия не имею, где он. Гарри не отвечает на мои звонки и сообщения.
– На мои тоже. Фиона, что мне делать?
– Дай мне немного времени. Рано или поздно он объявится, и я сделаю все, что в моих силах. А ты пока просто люби его, Скай. Люби и жди. И он вернется. Не сможет иначе.
Если бы она только знала, что он не обернулся ни разу, когда я, спотыкаясь, бежала за ним по коридору больницы…
– Скай, и еще. Подумала, тебе стоит знать. Гарри решил продать свою виллу в Саймонстауне.
– К-как? Почему?
– Не знаю. Она всегда ему нравилась, и он любит этот город, поэтому эта новость – как гром среди ясного неба.
Минуту я сидела молча, стряхивая с ткани пижамных штанов невидимые пылинки. Это решение как-то связано со мной, я была в этом уверена. Сначала он избавился от меня, а теперь хочет избавиться и от воспоминаний. Ведь дом в Саймонстауне – это то место, где мы впервые встретились. Это исток нашей большой и бурной реки…
– И как, уже нашелся покупатель?
– Думаю, еще нет. Объявление только-только вывесили, – вздохнула Фиона.
– Какую цену он назначил?
– Невысокую, видимо, хочет побыстрее продать. Три миллиона ранд.
– Это сколько в долларах?
– Двести тысяч примерно.
– Фиона, сообщи тому, кто занимается продажей, что покупатель уже есть.
– В смысле?
– Я покупаю его виллу. Я не могу сейчас приехать в Африку, но умоляю тебя, устрой все это дело как-нибудь. Я переведу нужную сумму на его счет.
Это будет самая спонтанная и самая желанная покупка, какую я когда-либо делала.
Я гостила у Далласов уже две недели. Едва ли не самые тяжелые две недели в моей жизни. Миссис Даллас настояла, чтобы я осталась, а Шантель и Джордан горячо ее поддержали. Джордан, парень всего на пару лет младше меня, тут же увидел во мне объект романтической любви, и если бы не суровое око миссис Даллас, то он, наверное, даже приударил бы за мной. Он то и дело мне улыбался и говорил милые комплименты. Как-то вечером я даже обнаружила коробку с шоколадными сердечками у двери своей комнаты. Но я могла воспринимать его только как большого ребенка, который смотрит подростковые сериалы, читает комиксы и носит носки со Спайдерменом. В то время как меня уже давным-давно заботили недетские проблемы: я думала над тем, следует ли мне бояться новой слежки. Как снова склеить то, что разлетелось на миллион осколков. Как себя простить. Как избавиться от ночных кошмаров. Где и как изучить искусство отношений так, чтобы больше никогда не потерять того, кого любишь.
Главной же проблемой было отсутствие опыта отношений – его у меня не имелось вообще. Я знала, как соблазнить мужчину, как разбудить его тайные инстинкты, но понятия не имела, как сделать его счастливым, как завоевать его любовь и сохранить ее. В искусстве отношений я была так же бестолкова и беспомощна, как Джордан в искусстве есть попкорн так, чтобы он не рассыпался по всей квартире.
Боунс так и не связался со мной. Сколько бы ему ни писала, ни звонила и ни наполняла Вселенную мольбами, я не дождалась ни сообщения, ни звонка. Он был неуловим, как воздух, и неумолим, как океан. Время от времени мне звонила его сестра, но Фиона могла лишь посочувствовать, сообщить же ей было нечего, кроме новостей о продаже виллы. По-видимому, Боунс и с ней избегал общаться.
Шантель развлекала меня, как могла. Кино, кафе, походы по магазинам, где мы накупали кучу шоколада и дешевое вино. А потом уничтожали все это в ее комнате за просмотром самых тупых, дурацких комедий, какими только могла разродиться киноиндустрия. Однажды Шантель даже затащила меня в клуб с мужским стриптизом, но это место ничуть меня не взбодрило. Наоборот, все увиденное показалось мне какой-то нелепой насмешкой над моим горем и одиночеством.
