– Скажите машинисту, чтобы пришел сюда, – велел администратор. – Я бы хотел знать точно, какие у нас есть варианты.
Когда кондуктор открыл дверь, резкий порыв ледяного ветра ворвался внутрь, и вся труппа задрожала. Они были слишком несчастны и слишком встревожены, чтобы что-то сказать, поэтому никто не прервал молчание, пока кондуктор не вернулся вместе с машинистом, закутанным в шарф; его черная промасленная одежда блестела еще больше от потеков тающего снега.
– Где мы находимся? – спросил администратор.
– Примерно в десяти милях отовсюду, насколько я могу понять. Снегопад такой сильный, что ничего не разглядеть даже в десяти футах. Кстати, кочегар вернулся. Он не смог отойти от поезда и на двадцать ярдов.
– Тогда, полагаю, нам не приходится ждать помощи, пока буран не стихнет?
– Никакой!
– И нам придется провести ночь в поезде, а вы не сможете обеспечить нам никаких удобств?
– Точно.
После этих слов раздался всеобщий стон, а администратор продолжал:
– Тогда мы должны сделать все, что сумеем, чтобы хотя бы согреться. Например, развести здесь костер.
– Что?! Развести костер в вагоне железнодорожной компании и сжечь все дотла?! – воскликнул охранник и добавил решительно: – Вы этого не сделаете!
– И кто нам помешает? – столь же решительно ответил администратор.
– Я!
– Неужели? И как вы это сделаете?
– Властью, данной мне Большой Северной железнодорожной линией, представителем которой я являюсь, официально предупреждаю вас: я запрещаю разводить огонь в вагоне.
Объявив это, охранник замолчал, чрезвычайно довольный собой. Администратор же достал из кармана блокнот и написал несколько слов, а потом учтиво произнес:
– Но вы же понимаете, что в таком случае мне не остается ничего другого, кроме как призвать вас, как представителя вашей компании, выполнить условия договора и высадить нас в Лондоне.
– Вы же знаете, я не могу этого сделать.
– Значит, вы это признаете и, я думаю, надеетесь, что общее положение о форс-мажоре освобождает вас от обязательств?
– Ага!
– Тогда прочтите эту бумагу; вы видите, что это официальное уведомление. Если вы надеетесь на форс-мажор, то и мы тоже, причем у нас гораздо более серьезный форс-мажор, чем у вас! Поэтому мы разведем здесь костер и, если потребуется, будем драться за него с вашими людьми. Брук, иди в вагон к рабочим и позови их сюда.
Мальчик-посыльный отправился выполнять поручение, а администратор, видя, что кондуктор готов сдаться, продолжал уже более добродушным тоном:
– Мы не нанесем ущерба, и вы сами скоро убедитесь в этом. Но и умирать здесь, как крысы в ловушке, мы не собираемся. Нам нужен огонь, и мы так всё организуем, чтобы не нанести ущерба. Все наши люди придут сюда; кстати, и ваши тоже могут прийти и погреться вместе с нами, когда здесь станет тепло.
– Ага! Когда станет, – пробормотал машинист. Администратор улыбнулся.
– Вот увидите, – заметил он, – я поставлю этот спектакль. Вы же можете посмотреть и получить подсказку, как действовать, когда в следующий раз застрянете в снегу.
В этот момент дверь резко распахнулась, и в вагон вбежало полдюжины рабочих сцены, монтажников и бутафоров, возглавляемых механиком сцены и заведующим реквизитом. Замыкал шествие заведующий багажом. Ноги у всех были облеплены снегом.
Администратор тут же заговорил, пока не началась драка:
– Тихо, ребята! Дорогу завалило снегом, и нам придется довольствоваться теми удобствами, какие удастся создать. Мы должны развести здесь костер. Рагглз, – обратился он к реквизитору, – вы можете принести из багажных вагонов какие-нибудь вещи?
– Это легко, сэр! Мы не слишком перегружены, так что по вагонам можно пройти.
– А вы, Хемпич? – этот вопрос был обращен уже к механику сцены.
– То же самое, сэр. Мы тоже не очень загружены.
– Прекрасно! Но для начала мы должны развести костер в этом вагоне.
Здесь его перебил кондуктор:
– Никакого костра здесь не будет! Только через мой труп.
