Здесь и сейчас

тысяч лет. Он настаивал на том, чтобы помещать кирпичи с одной стороны; он не хочет противостояния кирпичей.

— Удалите одну полярность, — говорит он. — Если мы верим в Бога, мы не верим больше ни во что. Тогда мы не будем верить в самсару, повседневный мир. Если есть Бог, тогда не может быть самсары; тогда мы не можем принять повседневную жизнь. Мы не можем быть на рынке, мы не можем заниматься бизнесом — поскольку мы верим в Бога, мы станем монахами и удалимся в леса.

Этот человек хотел бы создать мир из кирпичей Бога. Можешь ли ты себе представить, к каким бы это привело последствиям, если бы по ошибке все мирские люди сошли с ума и стали монахами? С этого самого дня мир не сдвинулся бы ни на дюйм; с этого самого дня мир оказался бы в руинах.

Фактически, монах понятия не имеет о том, что он выживает, что его левая нога движется вперед потому, что кто-то, мирской человек, где-то там, на рынке, сидит в лавке. Одна нога укоренена там; вот почему нога монаха свободна двигаться. Само жизненное дыхание монаха исходит от мирского человека. Монах пребывает в иллюзии, что он живет сам по себе, но факт состоит в том, что все его питание приходит из повседневного мира. И все же он ходит и проклинает мирского человека; он продолжает ему говорить: «Отрекись от мира и стань монахом». Он не сознает, что таким образом он создает ситуацию глобального самоубийства — ситуацию, из которой он не сможет выбраться: он тоже умрет. Он думает использовать все кирпичи только с одной стороны.

Есть люди, которые говорят противоположное. Они говорят: «Бога нет, есть только этот мир и больше ничего. Мы верим только в материю». И, веря только в материю, они тоже пытаются создать собственный мир. Они тоже оказываются в беде. Они пришли в то место, в котором происходит глобальное самоубийство. Потому что, если существует только материя, а Бога нет, тогда все, что придает жизни аромат, что делает жизнь чарующей, что приводит ее в движение, что создает желание подняться, уйдет.

Если бы человек верил, что Бога нет, что нет ничего, кроме материи, какой был бы смысл в жизни? Тогда жизнь стала бы совершенно бессмысленной. Именно поэтому на Западе такие люди, как Сартр, Камю, Кафка и другие, столько говорят о бессмысленности. Сегодня все западные философы в один голос говорят, что жизнь бессмысленна. То, что однажды сказал Шекспир, внезапно обрело актуальность, и западные мыслители теперь повторяют это о самой жизни: «Сказка, рассказанная идиотом, полная звуков и ярости, ничего не значащая». Не может быть никакой важности, никакого смысла, потому что вы сложили вместе кирпичи материи и только материи. Смысл обязательно абсолютно пропадет. Точно так же, как полностью лишился бы смысла мир, в котором жили бы одни монахи, смысл исчез бы и из мира, населенного только мирскими людьми.

Интересно, что мирской человек выживает при помощи отрекшегося, а отрекшийся выживает при помощи мирского человека — таким же образом левая нога зависит от правой, а правая зависит от левой. На поверхности эта зависимость кажется противоречием, но глубоко внутри это не так. Обе ноги являются частями одного существа: одна укореняет его, другая приводит его в движение. Никто не может испытать всю истину жизни без правильного понимания этого противоречия. Человек, который в своем противостоянии настаивает на том, чтобы вырезать одну его часть, еще не стал достаточно разумным. Ты можешь распрощаться с одной половиной, конечно, но как только это произойдет, оставшаяся половина тоже умрет — потому что, безусловно, последняя половина получала жизненную энергию от первой и больше ниоткуда.

Я слышал: Два монаха были увлечены продолжительным диспутом. Один считал, что хорошо иметь с собой немного денег, которые могут быть полезны в случаях нужды. Его друг, другой монах, спорил: «Зачем нам нужны деньги? Мы отреклись, зачем нам нужны деньги? Только мирские люди имеют деньги». Оба приводили аргументы, чтобы поддержать свои воззрения, и, казалось, аргументы были правильными.

Величайшая тайна вселенной в том, что можно представить равное количество аргументов в пользу любого из противостоящих кирпичей творения, и этот диспут никогда не кончался, потому что количество кирпичей по обе стороны было равным. Каждый может указать: «Смотри, вселенная создана из моих кирпичей», тогда как кто-то другой может с этим поспорить: «Нет, вселенная состоит из моих кирпичей».

Жизнь так безгранична, что лишь очень немногие люди развиваются достаточно, чтобы увидеть, что вся структура состоит из противостоящих кирпичей. Остальные просто видят кирпичи, которые попадают в их поле зрения. Они говорят: «Ты прав, вселенная — это создание саньясы. Ты прав, Брахман является источником вселенной. Ты прав, вселенная состоит из атмана». Другие люди говорят: «Вселенная состоит из материи, и это не более чем пыль. Все постепенно обратится в пыль — прах во прах». Эти люди тоже могут показать те кирпичи, которые попадают в их личное поле зрения. Во всем этом деле ни теист, ни атеист не победят путем аргументов. Не смогут. Их утверждения исходят из дихотомизированного видения жизни.

Поэтому между этими двумя монахами продолжался великий диспут. Один стоял на том, что деньги необходимы, другой с ним не соглашался. Однажды вечером в большой спешке они прибыли к реке. Приближалась ночь. Один из монахов подошел к лодочнику, который привязывал лодку на ночь, и сказал:

— Пожалуйста, не привязывай лодку, перевези нас через реку. Приближается ночь, а мы должны достичь противоположного берега.

Извините, — сказал лодочник, но на сегодня я закончил и теперь должен идти в свою деревню Я перевезу вас утром.

— Нет, мы не можем ждать до утра, — сказали монахи. — Наш гуру, с которым мы живем и который научил нас, что такое жизнь, близок к смерти. Говорят, что к утру он умрет. Он позвал нас. Мы не можем оставаться здесь всю ночь.

— Хорошо, — сказал лодочник, — тогда я перевезу вас за пять рупий.

Монах, который выступал за то, что деньги нужны, рассмеялся и сказал:

— Что ты думаешь, мой друг? Имеет ли смысл носить с собой деньга?

Второй монах просто продолжал смеяться. Монах уплатил лодочнику пять рупий — он победил. Достигнув другого берега, монах снова сказал:

— Что скажешь, мой друг? Мы не смогли бы пересечь реку, если бы у нас не было денег. Второй громко расхохотался.

— Мы пересекли реку не потому, что у тебя были деньга, но потому, что ты смог с ними расстаться! Мы смогли пересечь реку не потому, что у тебя были деньги, но потому, что ты смог их отпустить.

И спор возобновился. Второй монах продолжал:

— Я всегда говорил, что монах должен иметь смелость отпустить деньги. Мы могли их отдать; вот почему мы смогли пересечь реку. Если бы ты продолжал держаться за них, если бы ты не выпустил их из рук, как бы мы смогли пересечь реку?

Поэтому проблема осталась прежней. Первый монах присоединился к смеху. Они пришли к своему гуру. Они спросили его:

Что нам делать? Это стало большой проблемой. Происшедшее сегодня ясно проиллюстрировало наши различия. Один из нас верит, считает, что мы пересекли реку, потому что у нас были с собой деньги, тогда как другой говорит, что мы не смогли бы пересечь реку без денег. Мы тверды в своих верованиях и кажется, что мы оба правы.

Гуру громко рассмеялся. Он сказал:

— Вы оба сумасшедшие. Вы совершаете ту же глупость, которую веками совершало человечество.

— Что это за глупость? — спросили они.

— Каждый из вас смотрит на одну сторону истины. Истина в том, что вы смогли нанять лодку и пересечь реку, потому что смогли выпустить из рук деньга, — но столь же верно и другое: вы смогли расстаться с деньгами лишь потому, что они у вас были. Конечно, истина в том, что вы смогли пересечь реку, потому что у вас были с собой деньги. Но столь же истинна и другая часть: если бы у вас не было денег, вы не смогли бы пересечь реку. Вы пересекли ее, потому что смогли расстаться с деньгами. Поэтому обе стороны правы. Между ними нет противоречия.

Мы создали такие дихотомии на всех уровнях наших жизней. Верование в одну из двух частей может