наполненных белым порошком. Я переложил их в карман своего пиджака, перевернул парня и обследовал второй карман. Там лежал толстый бумажник, в котором было около ста долларов и куча имен и адресов, написанных на листочках бумаги. Здесь же было водительское удостоверение. Парня звали Николас Вентура, он жил на Маккини-стрит, примерно в пяти кварталах к западу от Ливермор. Бросив бумажник, я побрел прочь на ногах, сделанных словно из ваты. Только в конце квартала я осознал, что продолжаю сжимать в руке нож. Я бросил его на мостовую, и он исчез в тумане.
Я вспомнил, что уже видел этого парня раньше – он ждал вместе с тремя другими в «Таверне Синдбада» аудиенции у Билли Рица. Я повернул на улицу Вдов и подошел на своих ватных ногах к двери отеля. Я чувствовал себя больным и усталым, причем больше больным, чем усталым, но достаточно усталым, чтобы проспать целую неделю. Вместо адреналина я чувствовал теперь вкус отвращения.
Усталый ночной портье взглянул в мою сторону и демонстративно отвернулся. Я подошел к телефону и набрал номер 911.
– На тротуаре у отеля «Сент Элвин» лежит покалеченный человек, – сказал я. – Это на Ливермор-авеню, между Шестой и Седьмой южной. Ему необходима скорая помощь.
Оператор спросил мое имя, но я повесил трубку. Клерк наблюдал краем глаза, как я иду к лифтам. Когда я нажал на кнопку, он сказал:
– Вы не имеете права войти, не пройдя мимо меня.
– Хорошо, я сейчас пройду мимо вас, если вы действительно этого хотите, – предложил я.
Он обиженно отошел к другому краю конторки и стал перебирать какие-то бумаги.
9
Я дважды постучал в дверь Гленроя, из-за которой доносился голос Ната Коула.
– Сейчас иду, – крикнул в ответ Глен. Дверь открылась, и его радостная улыбка исчезла, как только он увидел мое лицо. Наклонившись, он посмотрел, нет ли в коридоре кого-нибудь еще.
– Эй, парень, я ведь сказал тебе, чтобы ты приходил до восьми. Почему бы тебе не спуститься вниз, не выпить в баре и не позвонить мне потом из фойе. Я буду в порядке, мне только нужно немного времени.
– Сейчас все будет в порядке, – заверил его я. – У меня кое-что для вас есть.
– Я должен заняться кое-какими личными делами.
Я достал два пакетика с белым порошком и показал ему.
Он попятился от двери. Войдя, я подошел к столу с коробочкой и зеркалом. Гленрой не сводил с меня глаз, пока я не сел. Тогда он закрыл дверь. В глазах его светились одновременно беспокойство, осторожность и любопытство.
– Кажется, я должен спросить, что все это значит, – сказал он, подходя к столу походкой кошки, оказавшейся в незнакомой комнате.
Гленрой сел напротив меня, положил руки на стол и посмотрел на меня так, словно я был соседским мальчишкой, решившим неожиданно поджечь чужой дом.
– Вы ведь ждали великовозрастного деграданта по имени Николас Вентура? – спросил я. Глен тут же закрыл глаза. – Я хочу поговорить с вами об этом. – Глаза открылись и посмотрели на меня с жалостью.
– Я ведь говорил вам, что лучше держаться подальше от беды. И думал, что вы меня поняли.
– Мне пришлось сегодня попутешествовать, – сказал я. – А Вентура ждал меня в аэропорту. Он попытался столкнуть мою машину с шоссе, и ему это чуть было не удалось. – Гленрой прижал одну руку к груди. Ему снова хотелось закрыть глаза, а еще лучше – уши.
– Потом я приехал сюда, – продолжал я. – Припарковал машину в нескольких кварталах от отеля. Но так случилось, что Вентура увидел меня, когда шел сюда к вам. Он прямо просиял весь.
– У меня нет с ним ничего общего, кроме одной вещи, – заверил меня Гленрой. – Я не могу объяснить его поступки.
– Он вынул нож и попытался меня убить. Пришлось с ним разобраться. Вряд ли он захочет говорить об этом, Гленрой. И не думаю, что он появится здесь.
– Вы забрали у него то, что он нес?
– Пошарил по карманам. Так я и узнал его имя.
– Я боялся, что все было гораздо хуже. Но в любом случае я рад, что послезавтра улетаю в Ниццу.
– Вам ничего не угрожает. Я просто хочу, чтобы вы назвали мне имя.
– Вы просто дурак.
– Я уже знаю это имя, Гленрой. Просто хочу убедиться, что все сошлось. А потом я попрошу вас сделать для меня кое-что еще.
Глен положил голову на руки.
