разворачивался, а я смотрел на лежащий внизу Миллхейвен. Через десять минут туман внизу стал казаться не таким густым, а еще через пять исчез совсем.
В колонках над головой раздалось какое-то хрипение и шипение, и голос пилота произнес:
– Вам наверняка интересно узнать, что мы успели вылететь из Миллхейвена за секунду до того, как синоптики решили отложить все следующие рейсы. Так что поздравляю вас с тем, что вы не выбрали более поздний рейс, и благодарю за терпение.
Через час мы приземлились у терминала, который напоминал фермерский дом с конической башней наверху. Я прошел по длинному коридору к автомату и позвонил по номеру, который дал мне Том Пасмор. Через четыре-пять гудков мне ответил низкий голос обеспокоенного чем-то человека.
– Вы тот писатель, с которым я разговаривал? Думаю, вам лучше сказать мне, в каком подразделении вы служили.
Я сказал.
– Вы захватили с собой бумаги?
– Нет, сэр. А разве это было частью нашего соглашения?
– Но как я могу быть уверен, что вы не один из этих проклятых пацифистов?
– Я покажу вам свои шрамы.
– В каком лагере вы базировались и кто был его комендантом?
Это напоминало разговоры с Гленроем Брейкстоуном.
– В Кэмп Крэнделл. Комендантом был полковник Гаррисон Флаф. Известный также как Жестянщик, – прибавил я.
– Приезжайте, я взгляну на вас лично, – он стал давать мне какие-то очень сложные инструкции – торговый центр, маленький красный домик, большая скала, грязная дорога, к забору подведено электричество.
У конторки автопроката я подписался во всех мыслимых и немыслимых страховых формах и получил ключи от «крайслера». Молодая женщина махнула рукой в сторону автостоянки, простиравшейся не меньше чем на милю.
– Ряд Д, место двадцатое. Не пропустите. Машина красная.
Я вышел на яркое солнце и ходил по стоянке, пока не нашел красную машину размером с небольшую яхту. Я открыл дверцу – внутри было еще жарче, чем снаружи. Здесь пахло, как в коробке от Биг Мака.
Сорок минут спустя я миновал наконец упомянутую в описании большую скалу и доехал до того места, где дорога делилась надвое. Одна часть вела к старому фермерскому дому, другая терялась среди дубовой рощи. Я заметил за деревьями блеск металла и колыхание чего-то желтого и свернул налево.
Желтые ленты были привязаны к стволу каждого дерева и к металлической изгороди, на которой висел черно-белый знак «Опасно! Электричество! Границ не нарушать!» Выйдя из машины, я подошел к забору. В пятидесяти футах от меня грязная дорога заканчивалась подъездом к белому гаражу. Рядом стоял квадратный трехэтажный дом с приподнятой верандой и колонной с флюгером. Нажал на кнопку на небольшой коробочке рядом с воротами, и из нее послышался тот же бас, который я слышал только что по телефону.
– Немного запоздали. Подождите. Сейчас я вас впущу.
Коробочка загудела и ворота открылись.
– Не забудьте закрыть за собой, – приказал голос. Я въехал внутрь, вылез из машины и закрыл ворота. Электронный замок водрузил на место стержень толщиной с мой кулак. Я снова сел за руль и поехал к гаражу.
Прежде чем я остановился, на веранде появился сгорбленный старик в белой рубашке с короткими рукавами и сером галстуке. Он ковылял по террасе, делая мне знаки остановиться. Я выключил мотор и стал ждать. Старик спустился по ступенькам, ведущим на лужайку. Я открыл дверь и встал.
– О'кей, – сказал старик. – Я вас проверил. – Полковник Флаф был комендантом лагеря Кэмп Крэнделл до семьдесят второго года. Но должен вам сказать, у вас весьма странный вкус в выборе автомобилей.
Он явно не шутил – Хаббел совсем не походил на человека, который станет тратить время на юмор. Встав примерно в ярде от меня, он рассматривал машину. В его маленьких черных глазках светилось отвращение. У Хаббела было широкое лицо с крючковатым носом, напоминавшим совиный клюв.
– Машина взята напрокат, – пояснил я, протягивая ему руку.
Он взглянул на меня с таким же отвращением, как на мой автомобиль.
– Хотелось бы, чтобы в вашей руке что-то лежало.
– Деньги?
– Удостоверение личности.
Я показал ему водительские права. Он склонился над ними так, что кончик носа практически касался пластика.
– Я думал, что вы из Миллхейвена. Это ведь в Иллинойсе.
