невиданный негодяй Рэгги Монкрифф.
До этого момента мне никогда не приходило в голову, что у моего дворецкого, как и у других людей, есть имя.
7
– Перед нами великая цель, – сказал мистер Клабб, вытаскивая изо рта жевательную резинку. – Мы бедные странники, вы, я и мистер Кафф, и еще молочник, только посмотрите на маленькую порцию прямо перед нами. Ее даже трудно сразу заметить. Конечно же, у нас нет ни шанса постичь ее. Но цель всегда есть, сэр: правда, которую я предоставляю вашему вниманию ради успокоения. Тост, мистер Кафф.
– Утешение – вещь искомая всеми частями человека, – провозгласил мистер Кафф, передавая своему партнеру поднос с тостами. – Самая известная часть – это его душа, которая кормится питательными бедами и неприятностями.
Меня усадили во главе стола, а по бокам расселись мистер Клабб и мистер Кафф. Подносы и тарелки перед нами ломились от еды, потому что мистер Монкрифф, обняв каждого фермера по очереди и побеседовав с ними, вынес из кухни пиршество, значительно превосходившее их запросы. Кроме нескольких дюжин яиц и, наверное, двух упаковок бекона, он выставил приготовленные на гриле почки, баранью печень, и бараньи отбивные, и полоски бифштекса, а еще чан овсянки и вязкого варева, которое он представил как «кеджери, как его представлял себе старый герцог».
Почувствовав тошноту от запаха пищи и от вида месива во ртах моих собеседников, я снова попытался выудить из них доклад.
– Я не верю в великую цель, – сказал я, – и уже столкнулся с неприятностями, превышающими потребности моей души. Расскажите мне, что произошло в доме.
– В необыкновенном доме, сэр, – сказал мистер Клабб. – Еще когда мы проезжали по дороге мимо, мы с мистером Каффом не могли остаться равнодушными к его великолепию.
– Помогли ли вам мои рисунки?
– Они оказали нам бесценную помощь, сэр. – Мистер Клабб проткнул вилкой баранью отбивную и поднес к своему рту. – Мы вошли через заднюю дверь в вашу обширную кухню или буфетную. Будучи там, мы заметили признаки присутствия двух людей, которые уже успели насладиться превосходным ужиномв сопровождении прекрасного вина и благородного шампанского.
– Ага, – сказал я.
– Следуя вашим разъяснениям, мы с мистером Каффом нашли чудесную лестницу и поднялись по ней в комнату леди. Мы осуществили вхождение в тишине, достойной самых высоких похвал, если можно так выразиться.
– Это вхождение было достойно медали, – сказал мистер Кафф.
– На кровати мы увидели две спящие фигуры. Действуя с безупречным профессионализмом, мы подошли, мистер Кафф с одной стороны, я – с другой. Мы поступили с ними так же, как и с клиентом в вашем кабинете с утра, правда, довели мы их до еще более бессознательного состояния, чем тогда, таким образом обеспечив себе дополнительных пятнадцать минут для раскладки инструментов. Мы гордимся свойственной нам аккуратностью, сэр, и, как все честные труженики, уважаем свои инструменты. Мы нагнулись и заткнули им кляпами рты в качестве временной меры. А что, тот мужчина в прошлом занимался атлетикой?
С хитрым взглядом мистер Клабб поднял брови и запил последний кусочек отбивной большим глотком коньяка.
– Я не в курсе, – сказал я. – Кажется, он играет в ракетбол и сквош.
Мистер Клабб и мистер Кафф от души веселились.
– Что-то более серьезное, чем тяжелая атлетика или футбол, как мне кажется, – сказал мистер Клабб. – Сила и выносливость. В самой высокой степени.
– Не говоря уже о замечательной скорости, – сказал мистер Кафф с видом человека, предающегося приятным воспоминаниям.
– Вы что, хотите сказать, что он убежал? – спросил я.
– Никто не избежит суда, – сказал мистер Клабб. – Так написано в Евангелии. Но вы можете представить себе наше удивление, когда впервые за всю историю нашего
– Голые, как пташки, – сказал мистер Кафф, вытирая жирной рукой слезы, побежавшие от смеха из глаз. – Голые, как новорожденные ягнята. И тут выхожу я, с разогретым утюгом, который только что принес из кухни, сэр, вместе с коллекцией ножей, найденных мной точно в описанном вами месте. Я был так благодарен вам. Я присел на корточки, не заботясь ни о чем и чувствуя первый трепет в моем маленьком солдатике...
– Что? – переспросил я. – Вы были раздеты? И что это вы там несете про какого-то маленького солдатика?
– Тише, – сказал мистер Клабб с сияющими глазами. – Нагота – это мера предосторожности, чтобы не выпачкать нашу одежду кровью и другими
