технику, в попытках нас уничтожить. Еле успеваю спрятаться за ней, тут же хватаясь за подкрылок и скрывая свои ноги от прицелов. Очередной удар вызывает легкую вибрацию на корпусе, а грохот выстрелов начинает усиливаться.
– Без малейшего понятия, – задумчиво произносит Майкл, через пару секунд присоединившийся ко мне, – но нужно просто валить отсюда как можно скорее, а уже потом будем разбираться в происходящем.
– А Валентин? – спрашиваю я, еле удерживая себя на коротком крыле содрогающейся под выстрелами техники.
– Если он и сумел выжить, что вряд ли, то даже с нашей удачей не представляю, как ты пройдешь по ровному полю без боевой брони и сможешь уничтожить больше десятка противников в полной экипировке… – скривившись, протянул Майкл, а мне внезапно в голову пришла неожиданная мысль.
– Почему они пытаются взорвать нас, ведь машине и так уже конец…
Глаза Майкл расширяются от осознания только что произнесенного, и он тут же срывается с места, устремляясь в сторону недалеко расположенного транспортника. Я с некоторой ошарашенностью смотрю на его бегущую спину, но все же с некоторой задержкой до меня доходит. Неаккуратный прыжок вниз на бетон неприятно отзывается в пятках, но я не обращаю внимания, выжимая из себя все. До стоявшего неподалеку корабля всего метров сто, но я успеваю преодолеть всего десятка три-четыре.
Оглядываюсь и замечаю, как случайный выстрел отрывает одну из левых опорных стоек. Уже изрядно поврежденная машина резко заваливается набок, оголяя стреляющим свое дно.
Увиденное придает мне ускорение, и я с усиленным рвением мчусь вперед, пытаясь догнать Майкла. Спустя секунду мощный взрыв ожидаемо раздается позади. Мгновенно достигшая меня ударная волна подбрасывает мое тело словно пушинку, отправляя в полет. Короткое ощущение полета, и ноги снова жестко бьют в бетон, подгибаясь. Инерция такова, что меня бросает еще дальше и я просто качусь вперед, при этом пытаясь не сколько остановиться, а убраться подальше от останков боевой машины, которые могли долететь до меня после повторных взрывов.
Кожа на спине горит, обожженная в местах дыр в костюме. Перчатка на одной ладони стерлась, оголяя кровавое мясо. Одна из подвернутых от неудачного приземления ног подкашивается, но меня подхватывает Майкл, буквально затаскивая за корпус транспортника. Вовремя. Окутанный черным дымом, скрывавшим нашу пробежку по открытому покрытию, остов боевой машины, внезапно вспыхивает ярчайшей вспышкой. Кронт чудом успевает меня затащить за укрытие, а в следующее мгновение детонирует боекомплект.
По сознанию словно бьют со всего размаху огромным молотом, попутно погружая на несколько секунд окружающее пространство в темноту. Я обнаруживаю себя лежащим ничком на земле. Все вокруг будто гудит, а трясущий головой Майкл что-то беззвучно кричит рядом. С трудом фокусирую взгляд на черном дыме, поднимавшемся из-за корпуса транспортника. Встать удается не сразу, но я тут же тяну Кронта в сторону корабля. Тот что-то пытается произнести, но в ушах чистый гул. В итоге он машет головой и тянет меня куда-то вбок.
Спустя полминуты до меня наконец доходит, что мы лезем в наш поврежденный разведчик с отсутствующей третью корпуса. Я смотрю на него диким взглядом, указывая на повреждения, но он упрямо тянет меня внутрь. Транспортник, стоящий боком, изрядно мешал нормальному попаданию в разведчик, но мы практически покоряем его, залезая наверх словно те скалолазы. В какой-то момент я чуть не падаю, попытавшись схватиться за что-то поврежденной кистью, но стопа каким-то чудом находит опору – оплавленные края дыры в броне помогают удержаться. А Майкл все рвется вперед, спеша, не давая ни секунды, чтобы перевести дух.
Кабина разведчика ни капли не изменилась после нашего последнего пребывания в ней. Напарник снова что-то произносит, но звон в ушах так и не прошел. Поморщившись, он показывает пальцем на люк, через который мы пролезли, а сам с размаху прыгает в кресло, выводя на основной экран происходящее снаружи. Корабль начинает стремительно оживать, прогревая двигатели, а я застываю на секунды, задумываясь.
Так, что нам нужно? Задраить люк, избегая разгерметизации, ведь скафандров-то у нас нет. Тело словно действует само, шустро передвигаясь по стене зависшего боком разведчика. Люк закрывается, а я обдумываю новый шаг. Кислород. Непредвиденный запас находится под самым потолком, и мне снова приходится изображать из себя скалолаза, добираясь до него по спинкам кресел. Резервный прибор первой помощи не трогаю ввиду его габаритов, а вот две маски с небольшими генераторами кислорода летят вниз, с грохотом скача по полу. Тут же следую за ними, вызывая, вероятно, еще больше шума. По крайней мере, Майкл морщится, а я все еще продолжаю слышать только равномерный гул. Больше в голову ничего толкового не приходит, и я решаю присоединиться к напарнику, сейчас пытавшемуся обойти систему защиты от старта с такими повреждениями. Компьютер упорно не желал разрешать запуск двигателей. С трудом фиксирую себя боком в кресле, удерживая подхваченные кислородные маски в руках.
Перевожу взгляд на основной экран и тут же бью в плечо зависшего надо мной Кронта, пытаясь его поторопить. Приличную черную воронку с догорающими останками боевой машины, которые после взрыва разбросало по округе, прямо сейчас объезжал последний оставшийся «Паук», целясь в транспортник из основной пушки. Твою мать!
Майкл от злости с размаху бьют ногой панель, и та наконец дает добро. Двигатели тут же взвывают, заставляя вибрировать весь корпус. Напарник выдает мощный импульс, пытаясь вырваться из пут фиксаторов. В этот момент боевая машина врага наносит свой первый удар. Транспортник содрогается от удара, лишаясь кабины управления. Меня бросает в кресле, но фиксаторы удерживают на месте. Огромный корабль перекашивается и начинает заваливаться набок. Кабина начинает смещаться куда-то в сторону, но ощущение полета прерывается новым выстрелом «Паука» по массивному корпусу. Все содрогается, а нас толкает вбок, но это словно придает нужное ускорение двигателям разведчика. Те будто усиливают тягу, и мы, наконец, вырываемся
