начинают путаться, хаотично меняясь между собой. Будто я вижу звуки и ощущаю металл кресла глазами. Разум впадает в какое-то забытье, уже не пытаясь ничего осознать. Тело переживает все новые стрессы, пропуская все через себя. Сколько все это продолжается, не знаю. Панель показывает пять прыжков подряд без выхода из гиперпространства, но мое сознание отказывается осознавать что-либо, словно компьютер, перешедший в режим ожидания.
– …Неизвестный корабль, ответьте. Вы вторглись в закрытую систему и, в случае игнорирования приказов, будете уничтожены, – чей-то мужской голос разносился по кабине разведчика. Выставленная мной в автоматическое принятие ближняя связь самостоятельно установила канал, чтобы в итоге позволить неизвестному собеседнику достучаться до нас.
– Говорит разведывательный корабль Службы Безопасности. У нас обширные повреждения и требуется экстренная помощь, – прокряхтел я, с трудом приходя в себя. Тело словно пропустили через гигантский миксер, после чего склеив кое-как.
– Вы вторглись в закрытую систему. Если вы не передадите коды подтверждения, то будете уничтожены, – продолжал настаивать на своем неизвестный.
– Я бы с радостью, но у нас вообще мало что работает. И так с трудом вышли из гиперпространства, – заторможенно произнес я. – Дайте немного времени, чтобы я хоть сориентировался, где мы… – Тут же склоняюсь над панелью управления, пытаясь хоть как-нибудь просканировать окружающее пространство. Вот только радар работал с еще большими сбоями, не давая четкую картинку.
– У вас есть минута, чтобы передать коды подтверждения, иначе вы будете уничтожены. Если вы начнете активное сканирование системы, мы сразу открываем огонь. Отсчет пошел, – сухо бросил неизвестный.
– Твою мать, – держась за виски, с трудом произнес Майкл, – чтобы я еще раз прыгал через гиперпространство в ближайшее время… Что у нас тут? – пытаясь сосредоточиться, спросил он, морщась от последствий прыжка. – Итак, закрытая система, которая потенциально не знает, что произошло на Земле. Кодов у нас, естественно, нет. Что именно за система, мы не знаем – радар толком ни черта не показывает, – начал размышлять напарник.
– Вижу несколько планет, пару кораблей и станцию, но точно не уверен. Уж слишком большие искажения, – произнес я, пытаясь соотнести полученные данные хоть с чем-то из баз в разведчике. Радар пассивно сканировал окружающее пространство, но на активное уже не был способен.
– Дело плохо, – задумчиво протянул Майкл, – но зато мы нашли людей, – тут же усмехнулся он, – хоть какой-то плюс в текущей ситуации.
– Ваше время вышло. Вы передаете нам коды? – снова подал голос неизвестный оператор.
– Да какие к черту коды, когда такое творится?! – неожиданно взорвался Майкл. – Уже три дня прошло после боев на орбите Земли, а вы тут про коды? Бомбардировки городов, уничтоженный Совет, а вы тут словно в другом пространстве?!
– Уничтожить цель, – сухо проговорил наш собеседник, бросив команду куда-то в сторону. Я тут же сосредоточил свое внимания на радаре, пытаясь заметить, откуда на нас наводятся. Но вместо этого на дисплее внезапно начинают вспыхивать новые метки кораблей. Больших кораблей.
– Черт, валим, крейсера! – Острый приступ отвратного предчувствия заставляет буквально прокричать это, но напарник уже сам начал действовать. Двигатели нашего поврежденного разведчика выжимают максимум возможной тяги, толкая нас в глубину системы. Я на всякий случай проверяю установку гиперпрыжков, но та уже окончательна мертва, и уйти с ее помощью не получится. На дисплее начинают вспыхивать сотни новых отметок, а окружающее пространство – окутывать космический бой. Но нам везет – появившиеся крейсера находятся с противоположной стороны системы, и про нас на время забывают. Радар сбоит, и мы летим чуть ли не на ощупь. В итоге мне приходит мысль перенастроить его на узкий луч, не пытаясь собрать данные со всех объектов вокруг. Все равно никаких систем противодействий у нас нет.
– Отличная идея, – бросает Майкл, выводя на основной дисплей новые данные. Шар ближайшей планеты, в сторону которой мы летели, занимает большую его часть, поглощая все внимание целиком. – Гемини? – раздался удивленный возглас напарника, и он резко поменял траекторию движения в сторону планеты. – Нам нереально, просто фантастически крупно повезло. Живем!
Разведчик выжимает из двигателей все что можно, словно не пытаясь тормозить при входе в атмосферу планеты. А может, и не словно…
– Эй, ты нас убить хочешь? – наконец отхожу я от увиденного, выкидывая из головы мысль о том, какова вероятность после всех слепых прыжков через гиперпространство попасть к моей родной планете. – Мы же разобьемся.
– Зато нас не собьют, – упрямо сказал Майкл, – держись крепче. Мне перед моим заданием на Гемини давали координаты трех засекреченных баз, скрытых на поверхности. Попробую дотянуть до какой-либо из них.
Корабль начинает сильно трясти, а я крепче хватаюсь за кресло. В голове мелькает мысль о том, что один раз я уже падал на этом корабле, надеюсь, что второй тоже пройдет удачно. Или хотя бы без больших последствий… Вибрация все нарастает. В какой-то момент двигатели пытаются выдать импульс, чтобы погасить скорость, но что-то идет не так. Мощный толчок в сторону, и кабину начинает хаотично вращать. Наваливается тошнота и тяжесть, а наш корабль все продолжает спуск на планету, который уже больше напоминал откровенное свободное падение. Дисплей не выдерживает нагрузки после всех предыдущих повреждений, окончательно выключаясь. Кабина частично погружается во тьму. Тряска не прекращается. Невольно прикрываю глаза. Передо мной всплывает образ Софии. Хочу ее еще увидеть! Скрежет металла доносится где-то рядом, словно что-то отвалилось. Хочу жить! Ощущение падения заставляет напрячься всем телом в ожидании непоправимого. В какое-то из новообразовавшихся отверстий начинают проникать звуки разрезаемого кораблем воздуха. Новый толчок тяги двигателей, и на пару секунд я зависаю вверх ногами, но затем Майкл каким-то невероятным образом выравнивает
