медленно погружалась в воду. Предсказатель доплыл до берега, волоча спеленутую сыщицу, точно на буксире. Единственное, что я могла, — это помогать, загребая руками, ноги же были скованы мешком. На землю воплощенный дух меня вытянул уже в полувменяемом, а не обморочном состоянии, после чего освободил из плена и положил на освещенный солнцем участок — обсыхать.
Никому не пожелала бы испытать эмоции, выпавшие на мою долю. Я могла ориентироваться в сложных ситуациях, включать логику и принимать мгновенные решения, когда того требовали обстоятельства, но в этом падении предпочла отказаться от тщетных попыток спастись и возложила всю ответственность на плечи кошмарного авантюриста. Он втянул меня в невообразимое приключение, не предупредил и не рассказал о собственных расчетах. Возможно, в его утверждениях относительно моего незнания и была доля правды, но сейчас это мало волновало, больше беспокоил вопрос — а сможет ли мое сердце когда-нибудь биться в прежнем ритме.
Именно поэтому, когда артефакт наклонился и похлопал меня по щекам, заботливо спросив: «Как ты?» — я ответила:
— Четвертовать, колесовать, линчевать.
— Радость моя…
— Повесить, вздернуть на дыбе.
— Котеночек…
— Надеть на голову мешок и утопить.
Артефакт замолчал, прекратил попытки поддержать беседу, а потом лег рядом, сложил руки на груди и лежал до тех пор, пока на нас не напали злобные, противно жужжащие и кровососущие насекомые.
— Аленушка, а может, пойдем? — имело наглость предложить это чудовище.
— Полагаешь, что я после всего этого куда-то с тобой пойду? Ненормальный! Я с места не сдвинусь. Пусть лучше меня сожрут на месте жуткие насекомые, чем ты доведешь до разрыва сердца.
— Аленушка, — принялся ласково увещевать солнечный гад, — больше половины пути позади, осталось совсем немного, — еще и по волосам нежно погладил, а я в ответ зашипела.
— Укушу с-с-сейчас, мерзавец. И яда хватит, чтобы тебя кондратий хватил.
— Не пойдешь? — уточнил нахал.
— Нет! — Я сложила руки на груди, прекрасно понимая, что этого мерзавца ничто не проймет. Перевела взгляд вверх, рассматривая густые кроны деревьев. У ног плескалось болотце, по веткам прыгали какие-то пернатые, а возле уха жужжало настырное кусачее насекомое, напоминая мне, что я еще жива.
Бессовестный Кай присел на корточки и погладил меня по щеке, а я дернула головой, избегая его ласки, и снова зашипела.
— Отрада моя, я никогда не подверг бы тебя подобному испытанию, будь у нас другой выход.
— Исчезни, солнечный! — открестилась я и в точности воспроизвела обережный знак, сотворяемый сторонниками божественного провидения. После чего твердо решила хранить холодное молчание, но безмолвствовала не больше минуты, не сдержалась от обвинительной реплики: — Кто мешал тебе приземлиться раньше, до поломки аппарата?
— Время, сокровище. Мы могли сесть только на ровном месте, а потом пришлось бы долго добираться до гор более длинным и опасным путем. Я вынужден был тянуть до последнего, чтобы обеспечить мягкую посадку.
— Да, в болото.
— Зато твои ножки не пострадали.
— У тебя на все есть объяснения, но я даже слушать не хочу. Просто уйди и оставь меня в покое навсегда, понял? Я передумала спасать от тебя мир, это не в моих силах.
— Больше никто не справится, Аленушка.
— Да плевать. Хоть Армагеддон устраивай.
— Точно не пойдешь?
— Нет.
Артефакт вдруг встал на колени и поднял меня на руки.
— Эй! А ну опус-с-сти, где взял! — снова зашипела я и попыталась извернуться, но не тут-то было. Меня крепко сжали, притиснули к груди и не собирались отпускать, сколько бы я ни молотила по этой груди кулаками.
Бывший артефакт выпрямился и молча, невозмутимо пошагал вперед между деревьями, как если бы я тихо и мирно лежала в его объятиях.
— Ты совсем совесть потерял?
Молчание.
— У тебя в облике человека хотя бы ее зачатки имеются?
В ответ — тишина.
