Она заботливо склонилась надо мной, меня передернуло от раздражения.
– Я не печален, я здоров и активен. И сосредоточен на задаче, которую намерен решить.
Бетси села на стол передо мной.
– Знаешь… Иногда случаются вещи, которые нельзя изменить. Все, что можно сделать, – это принять их. Понимаешь? Когда ты примешь то, что случилось, тебе станет легче. Хочешь, я постараюсь помочь тебе?
– Принять, да… – я ухмыльнулся. – Хорошая, однако, идея. Ты в курсе, Бетси, сколь многое человек способен принять? Рабы на плантациях, например, считали, что их жизнь вполне приемлема, особенно если сравнивать с рабами на рудниках. Бомжи в переходах – тоже известные мастера всепринятия.
Я выдернул флешку из разъема, поднялся.
– Отвечая на твой вопрос, все ли у меня в порядке. Нет, Бетси, в порядке не все. Я удивлен, что все в порядке у всех вас.
И я покинул кабинет.
– Здравствуй, Алена.
Алена Давиденко, вдова ладьи, смотрела на меня в полуоткрытую дверь. На ней халат, она боса и бледна, она редко выходит из дому – это угадывалось по ее многодневной, безнадежной неряшливости. Вопрос: «Зачем ты пришел?..» – был неприятно явственен в ее взгляде.
– Здравствуй, – нехотя произнесла она.
– Как ты?
– Да вот так. Обхожусь как-то. Ты не думай, помощь мне не нужна…
«…от тебя» – не договорила она.
– И ты не думай. Я пришел не помогать. Мне нужен твой телефон.
– Что, прости?..
– Твой старый сотовый, на который звонил Дим. Ты им больше не пользуешься, но и не продала. Он где-то лежит, спрятанный в темный угол. Дай его мне.
– Зачем?
Я молча смотрел ей в глаза.
– Так зачем?
Я смотрел и ждал. Молчание – хороший инструмент.
– Не дави на меня, – не то потребовала, не то попросила Алена.
– Дашь телефон – перестану.
Девушку передернуло. Она ушла вглубь квартиры, не предложив мне войти. Я ждал ее, слушая, как урчит в шахте лифт.
Алена вернулась и протянула мне трубку, глядя в сторону. Я включил телефон. Она дернулась забрать его, опустила руку, потянулась вновь.
– Не волнуйся, я не стану читать сообщения. Меня интересует черный список.
– Черный список?..
– Видишь ли, Дим звонил тебе четырежды перед смертью, но ты не приняла эти звонки. У меня возникла занятная догадка, отчего так вышло.
И я поднес сотовый к ее глазам: на экране, единственным номером в черном списке, значился номер Вадима Давиденко. Алена ахнула.
– Не может быть!.. Я не вносила его в черный список! С чего бы?.. Я вообще не пользовалась черным списком!
– Я знаю, что это не ты. А вот сам Дим мог бы.
– Зачем?..
Идея моя была такова. Диму почему-то очень нужно было на глазах у Малахова позвонить жене. Предвидя это и не желая беспокоить Алену, он взял ее трубку и сам внес себя в черный список. Вечером у Малахова набрал номер жены, показал, что идет вызов… Причина – неясна, но все же, хотя бы направление для мысли.
– Не понимаю пока что, Ален. Пойму – скажу. Ты вспомни, пожалуйста: Дим брал у тебя телефон в тот день?
– Нет… не помню… нет, помню: не брал. Он звонил мне утром с работы. А вечером заехал перекусить буквально на полчаса, я сидела с ним на кухне, он к мобилке даже не прикасался…
Алена говорила бегло, чтобы не дать воспоминаниям накрыть себя. Но не справилась, на глаза навернулись слезы.
Я вернул трубку, тихо произнес:
– Спасибо. Все же, если вспомнишь, – скажи мне.
Вдова всхлипнула, сглотнула.
– Почему ты соврал мне, почему?
Это она о картах Таро. О том, как гадал ей на пикнике, и рядом с картой Дима выпал аркан Смерть, и я тогда и представить не мог, что трактовка так
