теплые чувства. А после гибели родителей ей и вовсе хотелось стать невидимкой. Одним словом, реакция солдат ее устроила, но вот одеваться пришлось в спешке, и она не решилась надевать корсет на глазах у подруг.
Теперь это нужно исправить, пока выдалась минута! Ингеборга избавилась от одежды, нацепила медицинский корсет и принялась затягивать его на нужную величину. Закончив подгонку, девушка выхватила из ящика пистолет, привычно спрятала его на животе под корсетом и принялась одеваться. Перед глазами постоянно стоял разговор Брилёва с Порфирьевым. Хозяин «Подземстроя» из холодного равнодушного диктатора вдруг стал вдумчивым руководителем, не чурающимся признавать собственные ошибки. Ингеборгу поначалу это очень обрадовало, даже несмотря на то что полковник озвучил довольно жесткие законы, которые собирался ввести. Но вот взгляд Порфирьева ее сильно насторожил. Капитан новому хозяину «Подземстроя» не верил, она чувствовала это отчетливо. Это недоверие быстро передалось ей, и Ингеборга поймала себя на мысли, что от Брилёва неощутимо тянет чем-то столь же темным, как его глаза. И теперь она опасается за капитана еще сильней, чем раньше. Если Порфирьев не вернется с поверхности… То она этого так не оставит! Она пальцем не пошевелит ради Брилёва и его команды, а если ее попытаются заставить, то придется воспользоваться подарком. Остается надеяться, что ничего этого не случится…
Девушка застегнула халат и вернулась в операционную. Брилёв обнаружился возле Кристины, оба стояли у экранов системы мониторинга, и подруга с видом уверенного в себе маститого врача объясняла ему значение одной из кривых, ползущих по экрану.
– Это график общей длительности сеанса, – палец Кристины скользил вдоль кривой линии. – Он показывает, в какой стадии процедуры находится пациент на текущую секунду. Детоксикация – это совокупность сложных биохимических процессов, затрагивающих как непосредственно кровь, так и клетки жизненных органов, уже успевшие накопить радиацию. Но сама по себе ускоренная детоксикация не может вывести из организма антирад. Как вам известно, антирад не является безопасным лекарственным средством и имеет массу негативных побочных эффектов…
Увидев Ингеборгу, Кристина сделалась еще серьезнее:
– Извините, Дмитрий Адамович, но мне нужно заняться подготовкой следующего пациента. Если у вас остались вопросы, поговорите с Ингеборгой Игоревной. У нее есть пара свободных минут.
Кристина обернулась к Ингеборге так, чтобы Брилёв не видел ее лица, и скорчила паническую гримасу, мол, скорее спасай! Пришлось идти к ним и общаться с полковником. Однако особой настойчивости новый хозяин «Подземстроя» не проявил. Он лишь уточнил, как скоро биорегенераторам потребуется новая поставка воды и вскоре ушел, оставив все того же помощника для координации. Помощник пообещал всем в скором времени горячую пищу, отправил солдат сторожить стационар, а сам сел подальше и занялся разговорами в радиоэфире.
– Ты снова надела корсет? – Кристина подошла к Ингеборге и понизила голос: – Хочешь казаться поаппетитнее? На кого планируешь произвести впечатление? На Брилёва?
– У меня спина затекла, – Ингеборга встретила взглядом Светлану, торопящуюся присоединиться к шептанию подруг. – Наверное, давно не тренировалась, вот мышцы и ноют. Брилёв и прочие меня не интересуют, у меня уже есть злобный рыцарь в радиоактивных доспехах. – Она посмотрела на Кристину: – Ты вроде планировала держать местного хозяина в кулаке? Зачем тогда меня позвала?
– Это не так делается! – еще тише зашептала Кристина, косясь на помощника. Тот был занят переговорами и не слышал их негромкой беседы. – Тут нужно действовать тонко, сохранять интригу, быть девушкой-загадкой, волнующей, манящей, но недоступной! А он полез ко мне с расспросами на медицинскую тему! Хотел выяснить уровень моих знаний! Что я должна была ему сказать?! Что не все студентки, проучившиеся три года в меде, фанатеют от индивидуальных учебных программ и получают физиологическое удовлетворение от досрочного изучения университетского курса? Что после трех лет стандартного обучения никто не умеет работать с биорегенераторами или проводить сложные операции, потому что для этого надо учиться хотя бы семь лет? Что я в практическом плане, скорее всего, знаю меньше, чем эта старая корова Зарема?! Что этот сраный патан[1] меня бесит?! Ты серьезно?! Что еще мне оставалось делать?!
– Рано или поздно они поймут, кто на что учился, – испуганно прошептала Светлана. – Инга! Научи нас пользоваться биорегенератором! Пока они не знают, что мы не умеем!
– Шутишь? – Ингеборга удивленно подняла соломенные брови. – Это шестилетний курс! Я его три года с двумя факультативами грызла! И это с учетом того, что я год готовилась к поступлению в мед! Еще когда в школе училась!
– Да знаю я! – воскликнула Светлана и тут же умолкла, косясь на хозяйского помощника. – Надо выучить хотя бы стандартные программы! Они заложены в память согласно приказам Минздрава!
– Но… – блондинка недоуменно нахмурилась. – Перечень же на третьем курсе изучают… Сразу на двух предметах: на основах хирургии и на медицинской кибернетике…
– Да кто запоминал эту фигню, ты что?! – Светлана округлила глаза. – Это же стандартный перечень, он в интернете есть! За секунду можно найти! Смысл его зубрить? Тем более что если не будешь выбирать специализацию по БР, то он на фиг не нужен, а если будешь – то все равно придется изучать углубленно, и еще успеешь! А теперь интернета нет, что делать?!
– Я поняла, – вздохнула Ингеборга. – Будем изучать, как только появится время. Сейчас ничего менять не будем, нас ждет наплыв пациентов с поверхности. Стандартный курс детоксикации после приема антирада заложен в ИИ биорегенератора, я покажу, что и как. Но в процессе сеанса компьютер
