Никто к нам в гости не идет?
Просьба человека помогла выбраться из плена видений. Нолмирион медленно обвел взглядом аранью, прислушиваясь и принюхиваясь. В серой мгле вспыхнули красные огоньки теплокровных – ничего особенного, мелочь. Звери покрупнее бродят далеко от места стоянки, рептилии мирно спят под корнями вековых деревьев.
Прикрыв глаза внутренними полупрозрачными веками, эльф погрузился в исследование непостоянного мира тонких материй. Корд прав, поблизости разумный, чья аура периодически просвечивается в астрале, испуская ужасающую, темную айгату, точь-в-точь как у обитающих в Кошмаре чудовищ. Мелькнет то тут, то там на расстоянии в сотни шагов от Корда, и подолгу прячется в темноте под лесными великанами.
Нолмирион снял с плеча меч и указал им в сторону, где появлялся обладатель чудовищной ауры. Корд, обнажив клинок, потянулся к футлярам со свитками на поясном ремне.
– К нам пожаловали теневик и Клейменая, осторожнее с ними, Нолми, – предупредил человек. В руке у него зашелестел, разворачиваясь, свиток астрального барьера.
Теневик? Тот самый, убивший Шестиглазого и Зоната Мечника? Вопрос растворился в потоке шумящих мыслей, кои постепенно заглушали страх. Чудовище здесь!
Нолмириону показалось, он закричал. На самом деле кричал Корд, предупреждая об ударе сверху. Полыхнула знакомая аура, теплая и мягкая, будто лунный свет, льющийся с небес. В следующий миг на лес обрушилось нечто тяжелое. Вековые деревья ломались сухими прутьями, эльфа снесло вместе с ветвью, на которой он находился, ударило о мерзлую землю, выбив дух. Человеку пришлось хуже, он распростерся у враз потушенного костра и сипел, кости его трещали, ломаясь под тяжестью бледного, затопившего все вокруг света, разбитая плоть кровоточила. Корд походил на расплющенного богомола.
Нолмирион напрягся, пытаясь подняться, в итоге его сильнее вдавило в землю, укрепленный магией доспех захрустел. На тело, от кончиков пальцев ног до головы, навалился невыносимый груз. Нельзя даже пошевелиться.
Сплошная стена разномастных чудовищ надвинулась на сдерживающие печати, вселяя страх.
– Не убивай человека, Смуглянка, – раздался вдалеке голос. – Живой он нам нужнее. Тот, в доспехах, кто такой?
Ответа Нолмирион не расслышал, давление усилилось, стремясь раздавить его. В прорезях шлема он видел судорожно вдыхающего Корда, напоминающего уже не насекомое, а вздрагивающий мешок окровавленной плоти с торчащими из нее осколками костей. Если его не убьют, он восстановится, помогут накачанные до отказа силой Кольца Жизни на размозженных пальцах. Айгата уже начала перетекать в искалеченное тело, зажглись тусклые искорки артефактов.
Корда все-таки убьют – раньше ли, позже, без разницы. Он для теневика и Клейменой зло, а значит, должен умереть. Такое же зло, как Нолмирион. Как отец. Как Зонат с Шестиглазым.
Мышцы вздулись буграми под сталью доспехов. Не останавливаться! Напрягшись до предела, отмеренного сдерживающими печатями, Нолмирион привстал. На голову словно положили скалу. Еще немного…
Металл застонал, прогибаясь и сминая плоть, захрустели разрушающиеся кости. Из-под шлема раздалось свирепое рычание, неотличимое от звериного, – чудовища из Кошмара штурмовали печать, грызя витиеватую магическую фигуру, стараясь сломать в смертельных объятиях щупальцев и лап.
С трудом эльф повернул голову. За отвердевшим молочным светом луны воздевала руки к небу, произнося заклинание, хрупкая черноволосая девушка – Клейменая. За ней, в тени обломанных древесных стволов, стоял обладатель ужасающей айгаты. Его глаза выделялись во мраке – абсолютно черные, без белков и радужки, затягивающие взор порталы в истинную Тьму. В руке у него темнело копье.
Иллюзорный мир подернулся алой пеленой реальности. Сдерживающая печать рассыпалась прахом, вал хаоса покатился ко второй, сметая стену из лунного света.
– Убью… убью всех, – пробормотал Нолмирион, вставая и сбрасывая с плеч тяжесть заклятия.
Доспехи мечника запылали изнутри холодным, колючим огнем полночных звезд. Девять точек, раскиданных по телу, прожигали завесу молочного лунного света, низвергающуюся с неба. Удивительно знакомое разноцветное пламя – голубое, красное, белое, желтое – окутало поднявшегося Проклятого, пророча бой.
Небесное Погребение Смуглянки сработало, приковав к земле человека, казавшегося изначально слабее напарника, а вот для разумного в доспехах заклятия оказалось недостаточно. Крепкий малый.
Втянув голову в плечи и ссутулившись, мечник выпрыгнул из-под светового пресса Смуглянки. Его меч взметнулся вверх, описал дугу, падая на не успевающую уйти из-под удара девушку. Поглощенная контролем лунного заклятия, она не могла ни защититься, ни увернуться. Вокруг нее цветком расцвел выброшенный артефактным кольцом барьер и тут же сник, проломленный огромным изогнутым клинком.
Воздух зашумел в ушах, мышцы загудели от перенапряжения. Толчок, я со Смуглянкой в руках перекатился по насту, отстраненно фиксируя разрыв кожи на спине, ушиб и повреждение ребер. Меч у Проклятого тупой плюс моя одежка зачарована на прочность, будь заточенным – срезал бы с меня приличный кусок. Не критично, но, демоны подери, неприятно. Энергия жизни потекла из Маркарта, исцеляя меня.
