Толпа затаила дыхание, пока Алиса шла по проходу. Остановившись, она присела в таком изящном реверансе, что я почувствовала зависть. Протянув руку, я улыбнулась, помогая Алисе выпрямиться. Затем я вложила ее руку в ладонь Таза и села на свое место сбоку от них.
– Дети мои… – Вообще-то отец Вестинкар не должен был проводить эту церемонию.
Мать-настоятельница Бенедин возмутилась, когда ей не позволили выполнить привычную работу, но я намертво вцепилась в идею, что поженить Таза и Алису в нашем семейном храме должен мой любимый служитель церкви. Перемены начнутся сейчас или не начнутся вовсе.
Отец Вестинкар накрыл ладонью руки жениха и не-весты.
– Находитесь ли вы здесь по собственной свободной воле, чтобы обойти огонь и соединить две жизни в одну?
– Да, отец, – ответила Алиса.
– Да, отец. – Таз улыбнулся и посильнее сжал ее руку.
Отец Вестинкар отпустил их и повернулся к народу.
– Эта пара стоит перед нами и перед священным огнем. Семь раз они обойдут огонь, чтобы быть вместе тысячу лет. Семь раз они поклянутся в верности, чтобы счастье оставалось с ними тысячу лет. Семь раз они посвятят себя друг другу, чтобы любовь жила с ними тысячу лет. Такова воля богов. Согласны ли вы с их волей?
Даже если кто-то и возражал, его голос потонул в реве одобрения сотен других голосов. Еще один узел из тех, коими было обвязано мое сердце, свободно распустился, когда отец Вестинкар повернулся обратно к Тазу и Алисе.
– Приступайте, дети мои.
Они начали движение вокруг огня. Покрытый орнаментом пол под их ногами был теплым от языков пламени. Когда они опять подошли к отцу Вестинкару, Таз упал на колено перед Алисой и взял обе ее ладони в свои.
– Я буду достоин тебя, Алиса, в словах и поступках, сердцем и мыслью. Клянусь перед лицом богов.
– Я буду горда тобой, Тазерион, в словах и поступках, сердцем и мыслью. Клянусь перед лицом богов, – ответила она.
Отец Вестинкар сбрызнул их розовой водой, и некоторые капли зашипели на огне. Затем он дал им в руки по красному пакетику из корзинки, и они бросили их в огонь. Голубоватое пламя сверкнуло, когда пакетики занялись и загорелись. Молодые люди повторили круг и поклялись чтить богов. После следующего круга Таз пообещал Алисе дочерей, которых она, в свою очередь, поклялась вырастить правильно. Четвертый круг был за любовь.
– Я встану на твою защиту ценой собственной жизни, в словах и поступках, сердцем и мыслью. Клянусь перед лицом богов.
Любящее сердце Таза как будто отражалось в его взгляде, и мне пришлось сглотнуть горький комок, потому что в моей груди заныло от болезненного воспоминания о Портисе.
– Я буду беречь тебя, в словах и поступках, сердцем и мыслью. Клянусь перед лицом богов. – Голос Алисы был спокоен и тверд.
Снова вода и красные пакетики, заставляющие огонь шипеть. Таз пообещал быть ее плечом для опоры. Алиса обещала слушаться его советов. А на финальном круге они оба опустились на колени передо мной, чтобы поклясться в верности Империи.
– Да послужит ваша верность вам верой и правдой, – сказала я, брызгая на них водой.
Они поднялись, и я увидела, как Алиса на несколько секунд сжала в руках красный пакетик, произнося молитву о мире, прежде чем бросить его в огонь. Таз последовал ее примеру.
– Я люблю тебя, – пробормотал Тазерион, поднимая фату и целуя жену.
Алиса тоже прильнула к нему, и мое сердце освободилось от последнего давящего узла. Империя останется в надежных руках, когда мне придется уйти. Толпа приветствовала счастливую пару топотом ног, и звук этот был так силен, что, казалось, храм вот-вот должен был рухнуть.
Алиса отступила, когда Таз опустился на одно колено передо мной.
– Я, Хейлими Мерседес Джайа Бристоль, действуя от имени и в интересах Империи, официально назначаю Тазериона Бентона Шивана принцем- консортом и своим правомочным преемником.
– Я, Тазерион Бентон Шиван, принимаю свое правомочное назначение принцем-консортом Индранской Империи.
Я отступила и увидела слезы на лице Алисы, когда она помогла Тазу встать.
– Вы двое приведете Империю к миру и процветанию, – я по очереди поцеловала каждого в лоб, – и сделаете это гораздо деликатнее, чем получилось у меня.
Телохранители окружили меня, когда я двинулась по проходу. Алиса и Таз прошли следом через открытые двери, и мы вместе пересекли холл и вышли на залитую солнцем улицу. Толпа снаружи затаила дыхание в ожидании. Я подняла руку и провозгласила:
– За новую Индрану!
Народ подхватил мои слова и начал повторять их нараспев, пока Таз и Алиса спускались по ступеням храма. Зазвонили колокола. Их музыка зазвучала в воздухе, наполняя нас надеждой, а я посмотрела на своих сыщиков, ведь Индрана сделала свои первые шаги в доброе будущее.
Благодарности
Моя работа – описать словами из сердца те сцены, что возникают в моей голове. И, разумеется, я бы ни за что не справилась одна.
