Сердце того, что было утеряно

– О, добрый Бог, – тихо простонал Порто, осенив себя знаком Древа. – Всеблагий Узирес, спаси нас и сохрани.

Приблизившись к фигуре, он убедился, что лохмотья на ней, испачканные землей и покрытые тающим снегом, действительно походили на одежду Эндри. Остановившись в ярде от мертвеца, Порто понял, что именно остановило кадавра – так далеко от живых и других зачарованных трупов. Красный спортивный шарф «Гавани» запутался в ветвях и плотно затянулся на горле мертвеца, словно веревочная петля на виселице. Голова молодого парня свесилась вниз на грудь, скрывая лицо, но кожа на ладонях была усеяна черными пятнами.

Стараясь игнорировать ужасную вонь и отвращение, Порто протянул дрожавшие руки к погибшему другу. Эндри шел на юг. Он направлялся не к вызвавшим его норнам и не к своим живым товарищам. Когда Порто понял это, слезы навернулись на его глазах. Мертвец хотел отправиться домой.

Внезапно Эндри пошевелился.

Порто в ужасе отпрыгнул назад. Осеняя себя на этот раз знаком Древа, он буквально колотил рукой по своей груди. Пальцы мертвеца начали подергиваться. Труп попытался сделать запинающийся шаг, но его прочно удерживали ветви и шарф. Порто тоже не мог пошевелиться, хотя ему ничто не мешало это сделать.

Эндри приподнял голову, открывая лицо, ужасно разложившееся после нескольких недель, проведенных в земле. Казалось, что-то живое в его разоренных глазах узнало старого друга. Мертвец вытянул руку, будто хотел прикоснуться к нему.

– Милостивый Бог! – прошептал Порто. – Что эти черные маги сделали с тобой?

Он больше не мог смотреть на сгнившее лицо мертвого товарища. Вытащив меч, Порто нанес рубящий удар по шее существа, но из-за густых ветвей не смог как следует размахнуться клинком. Ему потребовалось около дюжины неуклюжих ударов. Наконец, голова отделилась от туловища и упала на землю. Когда шея выскользнула из петли шарфа, тело рухнуло рядом с головой.

– Теперь ты можешь вернуться домой, – сказал Порто сдавленным голосом.

Его душили слезы.

– Ступай себе с миром.

Сначала он отнес к могиле тело, а затем и голову. Борясь с рвотными позывами, вызванными гнилостным запахом смерти, он все время напоминал себе, что это был Эндри, его друг, который заслуживал большего, чем ему дали при жизни. Затем Порто вернулся за шарфом и аккуратно высвободил его из ветвей. При погребении он поместил голову поверх тела и заботливо обернул шарф вокруг шеи Эндри. Любимый шарф, связанный матерью погибшего парня, теперь скрывал рваные раны, нанесенные мечом Порто.

Засыпав могилу землей и снова завалив ее тяжелыми камнями, он опустился на колени для молитвы. Это было второе и последнее прощание с другом. Пожелав ему вечного покоя, Порто тяжело поднялся на ноги и медленно заковылял к заснеженному лагерю.

Приложение I. «Отчет о народе фейри, который состоит из ситхов, их сородичей норнов, а также слуг, известных как Дети Океана»

Отрывок взят из «Истории эркиндландского народа, живущего в Хейхолте – их великой столице». Книга написана советником верховного трона Тиамаком из Эрчестера.

* * *

Несмотря на то что обе расы выглядят разными – золотокожие ситхи и норны, чьи лица и тела такие же белые на вид, как снег, – они принадлежат к одному народу фейри, который некогда назывался кайда’я, что на их языке означает «Дети ведьминых деревьев».

Задолго до того, как люди начали вести свои летописи, древние кайда’я жили в отдаленной стране, называемой Вениха До’зае – «Сад, который был утерян». Ученым приходится верить им на слово, так как ни один из смертных никогда не бывал в тех краях. И хотя нам неизвестны причины, вызвавшие бегство кайда’я из Сада и появление их в этих краях, сведения, переданные ситхами нашему верховному королю Сеоману и некоторым древним путешественникам – таким, как, например, Кайяс Стерн из Наббана, – помогли историкам узнать о тех давних временах, которые предшествовали переселению бессмертных в Светлый Ард. Опираясь на рассказы фейри, можно говорить о том, что кайда’я обитали в больших городах на берегу моря. Они жили там в мире и процветании сотни и более веков. Но затем что-то злое и ужасное пришло в их города – некий враг, прозванный Нежитью. Кайда’я отважно сражались против него, но сила соперника была слишком велика. В конечном счете им пришлось воспользоваться помощью их слуг тинукеда’я, построить восемь огромных кораблей и бежать из Сада, который они оставили Нежити.

Так они появились в Светлом Арде. Бессмертные заявляют, что приплыли сюда раньше наших предков, но, поскольку это утверждение противоречит догмам Эйдонитской церкви, лишь несколько ученых принимают его за истину. Из писаний же известно, что беженцы из Кханда знали о той далекой империи и называли ее Хян. То есть бессмертные еще обитали на своих исконных землях, когда по всему миру уже строились великие города, начиная от северного Тролльфеллса и кончая южными островами.

Не вызывает сомнений и тот факт, что кайда’я поселились по соседству с Наббанайской империей. Она в ту пору была конфедерацией феодальных поместий, однако быстро превратилась в государство мирового уровня. Сосуществование двух рас, смертных и бессмертных, сопровождалось раздорами и стычками, но кайда’я – даже после разделения на два больших клана, зида’ев и хикеда’ев или ситхов и норнов соответственно – в основном обитали в своих городах и уступали смертным все земли, которые не интересовали их в развивающемся Империуме.

Подобно давно исчезнувшим жителям Кханда, мы – люди нынешнего века – называем кайда’я и представителей их кланов бессмертными. Но, насколько