– Заботимся о семье пострадавшего…
– А если пострадавшему посчастливилось выжить?
– Тогда тот, за кого пострадавший вступился, в неоплатном долгу…
– Вот и я в долгу.
– Вы другой разговор, принцесса, вас должен защищать каждый житель Элруса.
– Но это не значит, что я не должна быть благодарной.
– Я не понимаю, к чему вы клоните…
– Ее Высочество хочет лично удостовериться в целости и невредимости маркиза, – за меня ответил Марни. – А с меня причитается.
Стражник Фин немного подумал, а потом отошел от дверей в сторону, пропуская меня.
– Только умоляю, никому ни слова и очень быстро, – тихо произнес он.
Я вошла в тускло освещенную большим количеством свечей комнату, посреди которой стояла кровать с высокими спинками. На ней лежал Калеб. На его лбу выступил пот, а лицо его было еще бледнее обычного. Всегда чистые волосы слиплись и мягко ниспадали на мокрый лоб. Лежал он на спине и дремал. Рука его была замотана от запястья до плеча.
Внутри меня будто все перевернулось. Кажется, что прошло всего пара дней, но из-за того, что я постаралась запихнуть свое переживание куда подальше, кажется, что прошло несколько месяцев.
Присев на кровать, я провела сухой рукой по его мокрому лбу. Он открыл глаза, посмотрел прямо на меня, а потом закрыл, пробормотав что-то невнятное. Хотелось, конечно, более теплого приема, но в его состоянии рассчитывать на это не приходилось.
Спустя несколько секунд Калеб вновь открыл глаза и пораженно на меня уставился.
– У меня что, опять глюки? – уже более внятно пробормотал он.
– А у тебя были глюки? – с интересом спросила я.
– Периодически, – так же тихо ответил он. – Нет, ты не глюк.
– Ну, спасибо, – улыбнулась я.
– Как ты сюда попала? – со знакомой до боли улыбкой спросил он.
– О, обвела вокруг пальца всю стражу в замке и подкупила твою, – засмеялась я.
– Значит, просто прошла по коридору и рассказала какую-нибудь слезную историю про то, что хочешь удостовериться в том, что со мной все хорошо?
– Ты что, подслушивал? – возмутилась я, а потом поняла, что меня просто подловили. Калеб хрипло рассмеялся.
– Слушай, а тебе вообще разговаривать можно?
– Ну, лекарь и его помощница часто ведут со мной беседу. Кстати, помощница эта, очаровательная девушка…
Меня кольнула ревность, но я ее, в очередной раз, постаралась засунуть куда подальше.
– Эх, кажется, тебя только могила исправит, – вздохнуло мое королевское Высочество. – Даже в таком состоянии умудряешься за девушками ухлестывать, мало тебе тех, которые под твоей дверью днями и ночами стражу уламывают?
– Может, я решил жениться, – засмеялся Калеб.
– На помощнице лекаря? Не забудь предупредить родных и выслать приглашения. Ради такого события я раздобуду фейерверк и китайские фонарики.
– Фее чего, какие фонарики?
– Не заморачивайся, – улыбнулась я.
– Скажи… Ты совсем не ревнуешь? – неожиданно спросил Калеб.
– Я привыкла, что для тебя существуют все девушки, кроме меня, – решила я быть искренней, хотя бы в такой вечер.
– То есть?
– То есть я привыкла, что ты увиваешься за любой юбкой, кроме моей.
– Но…
– Я тебя ни за что не осуждаю.
– Я не о том, тебя не злит такое положение вещей?
– Женская гордость периодически берет верх, но с этим я тоже смирилась. А вообще, я бы тебе наговорила кучу гадостей, но в связи с твоим нынешним состоянием… В общем, совсем просто не позволить мне сказать тебе что-нибудь неприятное.
– Когда, если не сейчас? – усмехнулся Калеб.
– То есть ты мне предлагаешь наговорить уйму гадостей? – с интересом спросила я.
