но помнил, что за предсказание оставил мне Сияющий. Мне предстояло построить свою империю. От одного у меня было пророчество, а от другого – список имен. И я не подвел их обоих. С теми силами, что мне удалось собрать за десятки лет, я без труда нашел вольного копейщика Гардио, которого раньше знал как Роуэна Штольского.
Его новое имя поначалу показалось мне странным, незвучным для Королевства. Но позднее я узнал, что на языке острова Симм «гард» означает цветущий сад, а «ио» – сливу. Было ли это совпадением, или же Роуэн так отдал честь королеве, чье невмешательство позволило ему появиться на свет и чья забота так запомнилась маленькому мальчику? Той, что могла бы стать его истинной матерью, не сойдись звезды иначе. Спросите у него об этом, когда все закончится.
Больше ничего не было. Я сидела, словно в забытье, настолько далеко меня перенес рассказ Мастоса о рождении и детстве моего друга. Пальцы слегка подрагивали. Я налила себе воды из графина, стоявшего на столе, и отпила половину, чтобы успокоиться.
Значит, Гардио был настоящим наследником старого короля, а Мастос некогда служил придворным учителем. Более всего меня смущало предсказание, сделанное тогда еще молодому мужчине Сияющим: «Строй свою империю, Мастос».
Старик неспроста странно вел себя, когда мы прощались. Ах, Войя меня подери! Я судорожно стала рыться за пазухой и в сумке. Ведь он дал мне какой-то список имен! Кот-пират недовольно заворчал, видимо, я мешала его охоте. Наконец листок был найден. Я вытащила его и стала разглаживать на столе, при этом неловко задела кота локтем. Тот разъяренно взвизгнул и сиганул на парапет, опрокинув задней лапой и графин, и стакан. Проклятье!
Вода залила записи о Роуэне и листок. Но если история принца была написана на плотной бумаге, то лист с именами был тонкий и истертый, будто тысячелетний пергамент.
– Нет, нет, нет, – шептала я, но напрасно. Чернила расползались по бумаге, и я уже могла прочесть лишь отдельные слоги: Ро… Ир… Эс…
Я начала размахивать листочком в надежде его просушить, но тот внезапно распался от влаги и мокрыми ошметками шлепнулся на стол.
«Поздравляю, – подумала я про себя. – Я только что уничтожила список, который должен был спасти мир».
Слева на столе стояла чернильница с гусиным пером и лежала стопка листов. Я взяла один из них, аккуратно оторвала от него половину, а затем половину от половины. На получившемся клочке сверху я написала:
Затем, подумав, вывела справа от имени кривоватый знак башни с голубкой.
Это все, что я помнила из того списка. Но если Мастос будет последователен в своих письмах, то я смогу восстановить его весь – и, может быть, тогда пойму тайный смысл игры старого монаха.
Я вздохнула, скользя взглядом по пустому листу с одним лишь именем. Почерк у меня стал ужасно корявым. И неудивительно. Как легионер я расписывалась крестом, а как Бешеная Лисица вряд ли писала что-то сложнее долговых расписок. Мой учитель каллиграфии из замка потерял бы сознание, если б увидел, как огрубели навыки его блестящей ученицы.
– Но на войне красивый почерк ни к чему, – сказала я сама себе и прямо в сапогах улеглась на кровать.
Кошмар окутал меня очень плавно. После Волчьего сада золотой вихрь настигал меня всего два или три раза, но Слэйто всегда был рядом. Он вытаскивал меня, закрывал собой от этой могучей и пугающей силы – сияния, способного выжечь глаза.
Но сейчас мага здесь не было. А я, прекрасно осознавая, что сплю, не могла заставить себя проснуться. Я стояла в зеленом льняном платье, вернее, в его лохмотьях. По внутренней стороне бедер струилась теплая кровь. Волосы были растрепаны, губы разбиты. Я стояла посреди темноты и переживала ужас изнасилования, которое произошло много лет назад, так, будто все случилось только что.
– Ищешь новые способы, чтобы сломить меня, тварь? – проговорила я, стараясь совладать с дрожью в голосе. – Тогда тебе придется придумать что- нибудь пострашнее.
– А что, если это был я? – произнес голос справа. Я обернулась и увидела Принца, наследного лорда и моего мучителя. – Что, если я и есть среброволосый принц в багряном плаще? Тот, кто спасает твоих непутевых друзей?
Я расхохоталась так, что горло начало саднить от боли. Привкус крови на языке в кошмаре не сильно отличался от настоящего.
– Это самое глупое, что я слышала. Плохо стараешься, господин Золотой вихрь.
– Я не он. Я лишь отражение твоих скрытых страхов, – проговорил Принц, рассыпающийся в красную пыль. – Я тяну время до его прихода. Отвлекаю тебя, как и любой страх. Но вот идет тот, кого ты ждала.
Я уже знала это, чуяла его: волоски на теле встали дыбом. А бесплотные голоса из тьмы начали ритмично повторять:
– Идет король. Король-медведь. Идет король. Король-медведь.
Я попыталась зажать уши, но эти бесовские слова я слышала и не ушами, они проникали прямо в мозг. Ритмично, гулко, безумно, страшно.
В спину дохнуло теплом. Запах гниющих роз и вербы – запах смерти.
– Тебя там даже не было, – прошептала я, падая на колени.
– Не было ли? – пророкотал знакомый голос – мягкий, убаюкивающий и нечеловеческий.
