– Нет, и не собираюсь.
– Хорошо. Тогда я нашел выход. Видишь этот дом?
– Который?
– Слева от дома Инги, – указал рукой Мешков. – Я могу его купить.
– Но это развалюха.
– Поэтому хозяева и готовы поменяться на мою городскую квартиру. Были бы хоромы, фиг бы у меня что выгорело.
– И?
– И шикардос! Мы с тобой селимся в развалюхе. Я помаленьку ее ремонтирую, или строим новый дом, сейчас это не проблема, ну а ты спокойно сидишь с детьми.
Александра прижалась к Мешкову и заставила его положить руку ей на плечи. Они медленно пошли вдоль ручья к своему будущему дому.
– В первую очередь сделаем комнаты детям, – продолжал Всеволод. – А нет, в первую очередь дыру в заборе, чтобы у нас был один общий участок, а если Стрельников согласится, можно вообще построить галерею, пусть будет один общий дом. В общем, разберемся. Главное – все вместе.
Александра засмеялась:
– А знаешь, при внешнем идиотизме плана есть в нем рациональное зерно.
– Ну а то! Конечно, со стороны это будет выглядеть немного странно, но кому какое дело?
– Неужели ты готов пожертвовать городской квартирой ради того, чтобы мы были вместе? – спросила Александра. – Дети не проклянут тебя за такие штучки?
– Земля – более грамотное вложение денег, – авторитетно заявил Мешков, – и мои умные дети прекрасно это знают. Не бойся, Саша, все у нас получится.
Соня выбирала билеты. Наверное, какие-то высшие силы надоумили Александру позвонить ей тогда и подсказать единственно правильный выход.
Вернувшись домой после встречи, Соня сразу, пока решимость не угасла, сказала родителям о предложенной должности. Ждала запретов, слез, просьб остаться, чего угодно, только не того, что папа с мамой обрадовались за нее. Искренне обрадовались, а не изобразили восторг. Конечно, мама досконально выспросила все бытовые подробности, а отец больше интересовался, сколько человек будет у нее в подчинении и чувствует ли она себя готовой занять столь ответственный пост.
В итоге Соня разрыдалась сама, ну а вслед за ней и мама. Папа, как представитель сильного пола, сдержался и решительно достал бутылку виски, несколько лет пылившуюся в буфете. Мама быстро собрала закуску, и все трое выпили сначала за дочь, которая наконец стала взрослым самостоятельным человеком и большим начальником, а потом за родителей, благодаря которым это смогло произойти.
Глядя в сияющие лица родителей, Соня подумала, что они сейчас в уме уже рисуют себе, во что превратят ее комнату.
Она боялась, что радость – это первая шоковая реакция, а когда родители осознают, что дочь покидает дом, наступит уныние и тоска, но ничего подобного не произошло. Мама деловито отбирала вещи ей в дорогу, папа изучал климат, а сама Соня пыталась все же выжать какую-то полезную информацию из цикла по организации здравоохранения, куда ее записал Колдунов.
На семейном совете было решено, что мама прилетит к ней, как только Соня получит жилье, поможет обустроиться и научит дочь азам ведения хозяйства, но побудет недолго, потому что папа тут без нее тоже пропадет. А весной папе дадут отпуск, и они приедут уже вместе, а там придет время и Соне отдыхать. Не так много времени им придется проводить врозь, если грамотно все спланировать. Кроме того, сейчас двадцать первый век, куча способов общаться дистанционно – можно хоть целый день по скайпу болтать, а не хочешь болтать – в соцсетях переписывайся. Это двадцать лет назад по три месяца приходилось ждать писем, а чтобы поговорить по телефону, нужно было тащиться на переговорный пункт, ну а теперь расстояний просто не существует. Да и деньги можно в одну секунду перевести, если вдруг какая-то форс-мажорная ситуация.
Она бодрилась, крепилась, но сильно грустила из-за предстоящей разлуки и все же отправлялась в путь с легким сердцем.
Открыв сайт «Аэрофлота», Соня выбирала билет, не слишком дорогой, но чтобы не пришлось долго томиться на пересадке. Тут вошла мама, держа в руке истошно вопящий Сонин телефон.
– Твой шеф звонит.
Соня быстро приняла вызов, думая, что это из Южно-Сахалинска, но в трубке раздался голос Ивлиева:
– Уезжаешь?
– Да…
– Молодец! Слушай, я все позабываю тебе сказать, помнишь наш разговор в кустах?
– Помню.
– Помнишь, я тебе сказал, что ты не думаешь о себе, когда принимаешь решения?
