— Ничего не тяжелое, нормальное, — пожала плечами Натка. — Ну ладно-ладно, Сонька, идем.
Из Лидового мира мы вылезли в молчании и так же молчаливо побрели домой. Бабушка сидела на лавочке возле веранды и чистила картошку: наверное, на ужин. Натка покосилась на меня, вздохнула и предложила:
— Давайте я вам помогу, что ли, а то прямо не могу никак ощутить свою нужность…
— Давай, — согласилась бабушка без ложного стеснения и радостно подвинулась. Натка плюхнулась рядом с ней, а король, не замедляя шага, убрел в сад. Я пошла за ним. В саду мы уселись на уже знакомый нам штабель бревен и уставились на закат. Король находился в непонятном настроении и упорно молчал, поэтому я решила сама начать разговор и спросила:
— Лид, слушай, а как будет на твоем языке, например, «здрасьте»? Или просто фразу какую-нибудь скажи, а потом мне переведи.
— Зачем это тебе, Соня?
— Просто интересно, как звучит. А тебе разве не интересно, как на самом деле звучит мой язык?
— …Интересно, — согласился король явно только из вежливости, однако все-таки чуть согнул указательный палец, отменяя заклинание, повернулся ко мне и выдал быструю, как пулеметная очередь, фразу на своем варсотском языке, которая показалась мне похожей одновременно и на лай собаки, и на кулдыканье индюка, разбавленное беличьим цоканьем. К фразе Лид присовокупил мое имя, но так взвыл на его конце, что я его еле узнала: прозвучало это как «Соня-а-а-а!!!». Я вздрогнула, хотя судя по лицу короля, он сказал что-то нейтральное или даже приятное, и отозвалась:
— Ну и язык у тебя, Лид.
Король вскинул на меня глаза, видимо, в свою очередь удивившись моему произношению его имени, снова согнул палец, возвращая нам взаимопонимание, и сказал:
— Никогда бы не подумал, Соня, что вы говорите с такими слабыми интонациями.
— А ты для меня воешь и лаешь, — призналась я несколько смущенно. — Что ты сказал-то?
— Я спросил, что за птица ходит вдоль забора за твоей спиной.
Я обернулась.
— А, это цыпленок опять от соседей пролез. Бабушка их гоняет… Разве ты кур еще в интернете не видел?
— Может, и видел, но я не сосредотачивался на птицеводстве.
— Ну ладно, а теперь скажи, как будет «здрасьте», а я за тобой повторю. И не спрашивай зачем, мне просто нравится учить языки. Я, межу прочим, уже знаю английский и пол французского.
— Это похвально, — сказал Лид с улыбкой и просьбу мою выполнил. «Здрасьте» по-варсотски звучало как «авилекса-а-а-а!!!». Пока я пыталась выговорить это с нужной интонацией, аж вспотела. Лид следил за мной внимательно и сочувственно, иногда сообщая правильный вариант произношения, причем каждый раз за забором отзывалась лаем соседская собака. Наконец я добилась того, что собака залаяла и на меня, сочла, что теперь говорю правильно, и решила в качестве ответной услуги обучить короля говорить «здрасьте».
— Авилекса-а-а, — сказала я, глядя на Лида и от стараний потряхивая головой. — Здравствуйте. Здравствуйте. Ну, повтори.
Лид, догадавшись по жестам, что я от него хочу, покорно взвыл:
— Здра-а-асте!
— Да не так агрессивно. Здрасьте.
— Здра-асьте, — согласился Лид с меньшей аффектацией — интонацию он ловил хорошо. Я вскочила с бревна, потерла руки и огляделась вокруг, думая, какими бы еще словами нам с королем обменяться, когда кусты смородины затрещали и из них высунулась Натка.
— А, это вы, — сказала она. — А меня Нина Алексеевна послала посмотреть, кто там орет и гавкает. Вы чего, опять полаялись, что ли?
— Нет, мы учим языки друг друга. Я знаю, как по-варсотски здрасьте. Авилекса-а-а!
— Ой, чего ты орешь-то? — подскочила на месте подруга.
— Так положено. А Лид умеет здрасьте говорить. Лид, скажи.
— Здрасьте, — сообщил король с видом ученой собачки, поглядел на мою подругу и поинтересовался:
— На-а-тка-а-а??!
Натка попятилась.
— Слушайте, ну вас в баню. Пойду лучше картошки почищу.
— Ага, иди… Да, это Натка, — повернулась я к королю. — А это дерево. Солнце. Небо. Земля…
Засиделись мы до первых звезд. Не знаю, как королю, а мне наши упражнения доставляли истинное удовольствие. Король, впрочем, тоже не особо жаловался, повторял за мной слова, говорил в ответ свои, иногда сопровождая их для доходчивости «мультиками», и потихоньку ел с куста белую смородину. Натка за нами больше не приходила — видимо, испугалась королевского лая, но я и сама утомилась и, встав с бревна, принялась переступать отсиженными ногами. Король поглядел на меня, подумал и вполне самостоятельно сформулировал по-русски предложение:
— Соня-а, идти до-ом?!
