— Слушай, Лид, а давай, когда она опять притащится, ты ее загипнотизируешь так же, как тех милиционеров?
— Это можно, но действие гипноза кончится, а память останется.
Мы оба снова задумались. Бабушка превращалась в неразрешимую проблему.
— Что-то я даже не знаю, что и делать, — протянула я наконец растерянно, — ты, я вижу, тоже?
— Почему, у меня есть много вариантов, но ты так ограничила меня в средствах… — обиженно заметил Лид.
— Не в средствах, а в казнях, — вздохнула я. — Пойду яичницу пожарю, может, голова лучше работать станет…
Натка прибежала к нам уже часа через два. Мы, к тому времени, отчаявшись придумать план избавления от постоянных визитов бабушки, занимались кто чем: я читала, а Лид рассеянно ковырялся в интернете.
— Всем привет! — воскликнула подруга. — Чего кислые такие? Не помирились еще?
— Никто здесь без тебя не ссорится, — недоброжелательно отозвался Лид, и я поспешно его перебила:
— Да все нормально, Нат, просто мы всю голову сломали, не знаем, что с бабушкой делать. Она опять явилась! Не запираться же от нее, и не усыплять же бесконечно! Лид ее предлагает превратить в собаку, но я как-то против…
Король, отвернувшись от компьютера, серьезно кивал, подтверждая мои слова.
Натка поглядела на нас, вылупив глаза, и вдруг рассмеялась:
— Ну вы даете! Да чего тут сложного? Зачем ее заколдовывать! Просто когда она в следующий раз припрется, пусть Лид исчезнет, она увидит, что ты сидишь дома одна или со мной и у тебя все в порядке, и больше приходить не будет — ты что ее не знаешь, что ли? Она раньше тебе и звонил a-то раз в пол года!
— Ой, — сказала я, заморгав и удивляясь, как мне не пришел в голову такой простой и логичный выход, и посмотрела на Лида.
Король тоже посмотрел на меня, после чего красиво уронил с колена левую руку, а ладонью правой подпер голову, и с выразительным достоинством произнес:
— Господи! Охренеть можно среди этих ламеров.
— Кого?! — вздрогнула я. — И вообще, что ты ругаешься? Где ты взял такие слова?
Я не ожидала получить на свой риторический вопрос никакого ответа, но тем не менее получила: Лид молча постучал пальцем по монитору. Мы с Наткой подошли поближе, увидели какой-то форум и хором прочли:
— «Господи, да пусть сам чинит свой комп, от этих ламеров можно охренеть».
— А-а-а, — сказала Натка с серьезным видом, — тогда знаешь, твое величество, ты неправильно употребляешь это слово. Ламеры — это те, кто плохо разбирается в компьютерах.
— А твои однокурсники хорошо разбираются? — поинтересовался у меня король.
— Ну, как сказать, — удивилась я, — в основном не очень, только на уровне пользователей…
— Ну, значит, я сказал правильно, — заключил Лид и, встав из-за компьютера, прошел мимо нас к книжному шкафу и принялся рыться в нем. Мы с Наткой только пожали плечами и дружно захихикали.
Остаток дня прошел, против моих ожиданий, довольно мирно: нам даже удалось сходить в магазин без королевского сопровождения, убедив его, что мы вернемся через десять минут. Возвращаясь, мы на пороге столкнулись с выходящим королем, который, как оказалось, воспринял выражение насчет десяти минут буквально, и, поскольку оных минут прошло уже целых двенадцать, направился на поиски меня. Потом мы с Наткой на скорую руку приготовили ужин, поели и помыли посуду. Король на все это время вклеился в телевизор: он, рассевшись в кресле, смотрел там что-то очень внимательно и даже не моргая.
— Гляди, чего зырит, — подтолкнула меня Натка, кивая на экран, — в самый раз ему, скажи?
Я хмыкнула. Лид смотрел какую-то документально-историческую передачу про королей.
— По родственникам скучаешь, что ли, твое величество? — поинтересовалась моя подруга. — У нас таких на Земле раньше тоже полно было…
— Да у нас и сейчас есть короли, просто в других странах, — добавила я. Лид обернулся на мой голос и, плавно жестикулируя, изрек очередную сентенцию:
— Те, кого ты называешь королями, Соня, на самом деле такие же плебеи, как и все остальные в этом мире. Кроме тебя, конечно.
— Спасибочки, — ошарашенно сказала я, — и как это ты их отличаешь?
— Только глупый плебей будет навешивать на себя такое количество бессмысленных побрякушек, думая, что это поднимает его значимость, — Лид на секунду обернулся к телевизору, где очень кстати появился портрет какого-то надутого и расфуфыренного старинного монарха. — Высокородным подобные фокусы смешны, потому что их превосходство и так неоспоримо.
— Почему неоспоримо? А если вот я, например, его начну оспаривать?
— Тогда он тебя заколдует, да и все, — догадалась Натка. Лид поморщился и сделал жест, как бы отгоняющий муху:
— Не вмешивайся в наш разговор, я тебя ни о чем не спрашивал. Как ты станешь оспаривать это, Соня? Возьми меня и любого из своих
