поползли с горы. Она оказалась неожиданно крутой и высокой, да еще очень мешались валуны. В процессе спуска я, кажется, наобнималась с королем на сто лет вперед: он то и дело стаскивал меня с очередного камня, взяв под мышки или за талию. Неподалеку в том же режиме кряхтели Натка и Леня.
— Лид, — прохрипела я, кашляя сладковато пахнущей местной пылью.
— Еще недолго осталось, Соня.
— Нет, я хотела спросить, тебе не тяжело меня таскать? У тебя же рука…
— Нет, не тяжело, — выдохнул король мне в лицо; его волосы проехались по моему носу. — Осторожно, камень.
— Ого, — раздался вздох Натки, — кажись, почти доползли.
И точно: перевалив через последние камни, мы спрыгнули на ровную поверхность. Кажется, это и правда была дорога, мощенная крупным булыжником.
— Тут светло-то бывает? — вздохнула я, чуть не подвернув ногу. — Ли-ид…
Король мрачно застрял посреди дороги. Услышав меня, он медленно подошел к краю и уселся, свесив ноги в канаву.
— Так, — произнес он. — Теперь я догадываюсь, куда мы попали. Мир Долгой Ночи. Нарочно не придумаешь…
— А чего?
— Здесь живут люди, но действует не всякое колдовство. Здешние короли поэтому очень сильные колдуны, и, если ничего не изменилось… В общем, Соня, если ты встретишься со здешним королем, то сразу поймешь, что зря жаловалась на меня. Правители Мира Долгой Ночи обычно предпочитают стиль правления вроде абсолютного деспотизма, когда король, подобно плебею, вместо того чтобы делать то, что должно, идет на поводу у своих мелких желаний. За это мы всегда презирали здешних правителей. Только им до нашего презрения как до лампочки! — заключил он вдруг жизнерадостно.
— И что будем делать? — спросила я тихо.
— Надо идти в королевство. И говорить с нынешним королем.
— Кто с ним будет говорить?! — ужаснулась Натка.
— Я, естественно, — сказал Лид. — С простолюдинами он общаться не будет, только с равным.
— Равным-то равным, только он, небось, может здесь колдовать, а ты…
— Что делать. Как у вас говорят, ворон ворону глаз не выклюет…
— Ага, — вздохнула я и нервно зевнула.
— Соня, ты устала? — немедленно озаботился мной Лид. — Сейчас уже поздно по вашему времени, лучше бы поспать несколько часов. Я найду подходящее место — вон там, например, среди деревьев.
— А если рассветет и нас заметят?
— Не рассветет. Еще дня два не рассветет, — успокоил меня Лид. — И не заметят, мы уйдем подальше от дороги. Пошли.
— Какого хрена! — возбух Леня. — Потом подрыхнете! Надо Ирку искать!
— Иди и ищи, — пожал плечами Лид. — Я тебя не задерживаю.
Леня осекся под напором королевского равнодушия и, что-то бормоча, послушно побрел вместе с нами вглубь леса.
Лид протащил нас довольно далеко, по-прежнему запрещая зажигать фонари. Я не переломала себе ноги об упавшие деревья каким-то чудом, и не упала сама только потому, что король цепко держал меня за руку. Леня, судя по шуму, пару раз ронял себя и Натку, но Лид продолжал чесать вперед не оглядываясь, а я просто почти ничего не видела в темноте.
Наконец мы вылезли на небольшую полянку, окруженную толстенными деревьями вроде наших дубов. С них периодически падали нам на головы и плечи тяжелые холодные листья. Сама поляна поросла высоченной, но очень тонкой и сухой травой, которая громко, как папиросная бумага, шелестела. Опять пахло чем-то сладким, и этот запах уже начал действовать мне на нервы.
— Здесь мы будем ночевать, — объявил Лид и без лишних слов плюхнулся прямо в траву.
— Костерчик бы зажечь, а, твое величество? — жалобно сказала Натка. — Или хоть одеял нам каких наколдуй — холодно же.
— Ага, — поддержала ее я, обнимая себя за плечи, потому что была в летнем платье с короткими рукавами и не догадалась захватить из дома ветровку. Лид поглядел на меня снизу вверх, прикрыл глаза и с явным напряжением принялся делать руками замедленные движения, будто пытался разрезать ребром ладони студень. В воздухе перед ним медленно, чуть ли не по миллиметру, начала проявляться какая-то белая вязаная тряпочка вроде покрывала. Я в молчании наблюдала за этим: Лидово напряжение вдруг так передалось мне, что я начала машинально стискивать кулаки, как бы помогая ему. Тряпочка рождалась в час по чайной ложке. Натка вздохнула и принялась рвать изобильную траву, проворчав:
— Ну ладно, сено — тоже хороший утеплитель.
— Это он че, колдует?! — потрясенно прошептал Леня за моей спиной.
— Ну да, — сказала я тоже шепотом, — но в нашем мире это у него гораздо лучше выходило…
— Он серьезно, что ли, король?
— Ох, Лень, серьезней некуда.
