— Ратсанатла, — снова произнес Лид с непередаваемой интонацией, как бы немного взлаяв в конце слова.
— Ничего себе, длинно-то как.
— У нас одно слово состоит из нескольких коротких. Как у вас в японском, например, или в древних индийских языках.
— Ты уже и наши языки изучил? — поразилась я.
— Конечно, нет. Просто прочитал про их особенности.
— Слушай, и как же я тебя понимаю?
— Из-за колдовства. На самом деле я говорю по-своему, а ты — по-своему. Чтобы ты могла услышать слово, как оно звучит на моем языке, мне приходится отменять заклинание, а потом творить его снова.
— Понятно… А если перевести все части этого ратсанатла, какой смысл получится?
— Ратсанатла — буквально значит «высокородный колдун, занимающий трон», — информировал Лид без интонаций, словно толковый словарь.
— У-у-у-у, — протянула я. — А я думала, что это какой-нибудь там «орел, летящий под облаками, держа в лапах лавровый венок» или что-то в этом роде.
— У нас не водятся орлы.
— Я пошутила, — пробормотала я сквозь обгладываемую некуриную ножку, неприятно пораженная королевским буквализмом. Лид пожал плечами и вгрызся в нечто вроде развесистого бутерброда с мясом.
— Гамбургер, — завистливо констатировала Маришка, все еще сидящая рядом со мной на диване. Лид слегка вздрогнул — видимо, успел уже забыть об ее присутствии, и отозвался:
— Нет, это не имеет отношения к вашим химических продуктам для плебеев.
— А это вы есть будете-е?
— Да что это-то?! — воскликнула я.
— Сладкое…
— Ли-ид, — позвала я тихонько. Король взглянул на меня двухцветными глазами, в которых затаилась легкая насмешка, и отозвался:
— Что «Лид»? Ты сама запрещала мне ее заколдовывать и применять к ней силу, а по-другому от нее не избавишься.
— Так наколдуй ей ее «это» и пусть идет! — потребовала я в сердцах. Лид покачал головой.
— Не буду.
— Почему?!
— Принципиально.
— Лид, да при чем тут принципиальность?
— При том, что это бесполезно. Если ей наколдовать это, через минуту она попросит что-то другое, и так далее.
— Не попрошу! — конечно же, заканючила Маришка и потянула к Королю руки. — Да-ай это сладкое-е!
— Оно несладкое, — сказал Лид с каменным спокойствием, которому я отчаянно позавидовала. — Это что-то вроде вашего пирога, и липкое оно из- за теста, а не из-за сахара.
— А сладкое у вас что-то есть? — не сдалась Маришка и пощупала большой медный кувшин с напитком.
— Да, правильно, это, — равнодушно сказал Лид.
— Дай?
— Ну возьми, — неожиданно согласился король. Я тут же заподозрила неладное, отдернула кувшин от Маришки, понюхала его, потом отхлебнула, закашлялась и воскликнула в ужасе:
— Лид, да оно же алкогольное!
— Ну да.
— Тут же градусов чуть ли не как в коньяке!
— Вот именно. Поэтому если она выпьет достаточное количество, то, по крайней мере, сегодня надоедать нам не будет.
Я вылупилась на короля.
— Ты с ума сошел?! Поить ребенка?
— Ну и что? — явно не понял Лид. — Я, будучи ребенком, тоже это пил.
— Нечего равнять двадцать первый век со своим средневековьем. У нас алкоголь детям запрещен, — буркнула я, отставляя кувшин на другой конец стола. — Плохо они от него развиваются. Умственно, — многозначительно поглядев на короля, я постучала себе пальцем по лбу. Тот намека не понял, а посмотрел на Маришку и произнес со вздохом:
— В таком случае, другого выхода, кроме превращения в статую, я не вижу.
Я, честно говоря, тоже не видела другого выхода, поэтому в затруднении промолчала. К счастью для меня, в дверь снова позвонили. Оказалось,
