момент жалела, что не понимаю, о чем они говорят!
— Марин, ты не хочешь сообщить Мессиру? — тут же влезла вездесущая Аленка.
— Нет, — я отрицательно покачала головой. — И вы не сообщите!
— Но почему?! — возмущенно вскричала она.
— Потому что два года назад мы с ним все выяснили и на этом расстались! — стальные нотки прорезались в моем голосе. — У него своя жизнь, у меня своя, а ребенок, — я горько усмехнулась, — будем считать это его прощальным подарком.
Повисла напряженная тишина. Переселенцы переваривали услышанное, ну а я… Тьерш! Ну зачем они явились?! Я уже привыкла каждый день видеть в лице дочери его черты, я почти смирилась с этой потерей, которую мне скрасила моя малышка, но зачем же снова бередить эту рану?! Как ни печально, но забыть Свэна, наверное, мне не удастся никогда, так можно я хотя бы буду просто спокойно жить вдали от него, не видя ни его гарема, ни его дракониц, ни его самого!
— Марина Владимировна, позвольте все-таки сказать, что Мессир после вашего отъезда… — робко начал Дэн, но я перебила резким:
— Не стоит, Денис!
— Марина, ты должна ему сказать! — настаивала Аленка. — Он отец и имеет право знать!
— Нет! У ребенка нет отца! — упрямо мотнула я головой. — Ален, ты не понимаешь! Ты до сих пор не осознаешь всех реалий Айлара. У драконов ребенок — собственность отца, и если Свэн докажет отцовство, то Надю у меня просто-напросто отберут. В тяжбе с Патроном целого континента не спасет даже защита монарха Два-третьего. Понимаешь ты это или нет? — голос предательски сорвался, а от одной только подобной мысли на глазах выступили слезы.
— Марин, он не такой, — убежденно протянула Аленка.
— А можно я не буду проверять? Просто пообещайте мне, что не скажете Мессиру!
Ребята переглянулись, помолчали и нехотя покивали. После этого разговор уже не клеился, и вскоре переселенцы покинули мой дом, пообещав изредка заглядывать, а я осталась одна, в грязном платье, стоя на грязном полу и с немытой на ближайшую неделю головой. Впрочем, заплачу-ка няне еще за пару часов, подумала я и решительно направилась за деньгами.
ГЛАВА 24
Всю следующую декаду мы с Надей и аркрайем провели за городом, переселившись по поддельным слепкам в самый дешевый пансионат. С содроганием я каждый день открывала в Окне новости, ожидая увидеть там объявление о розыске, но все было тихо. Настолько тихо, что даже подозрительно. Нервы были натянуты как струна, я шарахалась от каждого шороха, чем немало забавляла ребенка и нервировала собаку, которая очень чутко ощущала состояние хозяйки.
— Все в порядке, — врала я Скотине, гладя того по голове, а у самой в душе будто извергался вулкан из страха, напряжения, тоски и непонятного сладкого ожидания, как будто я хотела, чтобы Свэн нас нашел.
Спустя декаду у Нади поднялась высокая температура и сильно заложило нос. Обычные жаропонижающие и сосудосуживающие, имеющиеся в арсенале пансионатского медпункта, не помогали. Местный лекарь сказал, что требуется срочная госпитализация, потому что у него нет достаточной квалификации, чтобы разбираться в болезнях драконов. Произнося последнее слово, престарелый седой эльф очень неодобрительно косился на меня. Еще бы! Что можно подумать о человеческой женщине, которая выдает ребенка, подозрительно похожего на дракончика, за своего, ведь всем известно, что эти виды несовместимы.
— Надя — человек! — вступилась я за дочь. — Она просто недавно опрокинула себе на голову банку со стойкой золотой пудрой.
— Конечно-конечно, — равнодушно покивал лекарь.
— Мы можем сдать пробы! — выкинула я последний козырь, ибо от Аллы знала, что кровь дочери на большинство препаратов реагирует как человеческая. Хотя если делать такие же пробы на драконьих реагентах, то результат будет однозначным — девочка дракон.
— Не стоит, — отмахнулся эльф. — Я вам верю, — прозвучало не очень достоверно. — Кинетический вагон я вам вызвал, собирайтесь скорее, если не хотите из-за глупых споров потерять время. Составное человеческое жаропонижающее я ей ввел, надеюсь, поможет. Больше я ничего сделать не могу.
Спустя неполный час мы с Надей оказались в больнице. По дороге я кое-как успела закрасить вертящейся и орущей малышке кончики волосы, поэтому теперь они не столь явно выделялись золотом на фоне смолянисто-черных кудрей. Лекарям я также соврала про банку с пудрой, за что получила нагоняй как нерадивая мамаша, зато вопросов лишних нам больше не задавали, молча вкололи Наде болезненный укол и спустя два часа отпустили нас восвояси, выдав какие-то таблетки и содрав кругленькую сумму за лечение. Да, я по-прежнему нигде не оставляла Надин слепок.
