– Морфы живут здесь? – переспросил Ян.
– По большей части – да. А куда им идти? – По лицу бородача скользнула тень, но исчезла так быстро, что Ян не успел определить, чему она принадлежала – жалости или раздражению.
– И как они с людьми?
– Нормально они с людьми. – Олаф усмехнулся. – Поработаешь, сам поймешь. Так, нам нужно во второй корпус, но я иду к стадиону, придется тебе прогуляться со мной. Там ребята грозились…
В этот момент со стороны полигона донеслись чьи-то азартные вопли и – послышалось Яну или нет – звериный рык.
– Устроили все-таки, – довольно пробормотал викинг.
На трибунах стадиона, крошечных, расположенных лишь по одному краю, собралось человек десять народу – мужчины и одна женщина. Еще пятеро стояли на дорожках стартовой площадки, и кому принадлежало странное взрыкивание, сразу стало ясно. Три крупных волка, леопард и медведь… Ян на мгновение задержал шаг. Аниморфы.
Олаф тем временем взбежал по ступенькам к товарищам.
– Спорим, Беран сделает Маскуса!
Мужчины вскинулись, здороваясь, хлопая бородача по спине и принимая ставку.
– Два к одному.
– Лады. Когда начинают?
– Да прям щас.
Ян остановился в сторонке, садиться на влажные трибуны не хотелось. Один из коллег викинга спустился к площадке, доставая из кармана стартовый пистолет. Звери при его приближении подобрались, завозили когтями по стылой земле (дорожки тут были земляными).
Раздался выстрел, его отзвук еще не смолк, а звери уже сорвались с места. Вопреки ожиданиям Яна, грузный бурый медведь не только не отстал на начальных метрах, а, наоборот, опередил всех более грациозных собратьев. Ян приготовился удивиться, но после первого же поворота лидер сменился – теперь впереди мчались леопард и матерый волчище с черным загривком. С каждым метром эти двое наращивали скорость, и стало понятно, что они и разыграют между собой приз. Чем бы этот приз ни являлся.
– На кого поставил бы? – крикнул Яну бородач.
Тот пожал плечами:
– На леопарда.
– Маскус силен, но Беран, волк, который рядом с ним, в отличной форме. О, вот, смотри!
Звери сделали последний поворот и вырвались на заключительную прямую. Маскус и Беран шли ноздря в ноздрю, остальные влачились далеко позади. Одному из волков, кажется, и вовсе надоела эта беготня, потому что он вдруг затормозил и спокойной трусцой отправился к людям. Последний рывок – звери пересекли финишную черту. Вопли на трибунах сменились недоуменными возгласами.
– Ну и кто из них? – повернулся к Олафу пузатый дядька с шикарными рыжими бакенбардами. В дядьке Ян узнал Густава Сундина, своего будущего начальника, именно он вчера проводил с Яном окончательное собеседование.
Олаф развел руками:
– А шут его знает. Одновременно пришли. Эй, Беран! – позвал он волка с черным загривком.
Звери сидели на беговой дорожке, никто из них даже не запыхался, но бока все еще вздымались сильнее обычного. Беран качнул большой головой, не знаю, мол, сами решайте. То же сделал леопард – разве что плечами не пожал.
– Ну вот! – возмутились бакенбарды. – Ничья. Кто ставил на ничью? Эмма, ты?
Единственная в компании женщина радостно потерла ладошки.
Олаф выгреб из кармана какую-то мелочь – Ян понял, что играли здесь больше на интерес, нежели на реальные деньги, – помахал морфам и, сославшись на дела, принялся пробираться меж скамей.
– Интересный у вас тут спорт, – Ян спрыгнул с последней ступеньки, последовав за стремительным викингом.
– Надо же чем-то себя занять, когда ни заданий нет, ни тестов не проводят. Это еще что, ты бы видел наши гладиаторские бои… Сундин их формально не одобряет, но терпит «ради поддержания объектов в тонусе».
– Вы называете морфов объектами?
Олаф чуть нахмурился:
– Сундин называет. Только он.
Некоторое время Олаф шел молча, затем указал на вытянутое двухэтажное здание.
– Асли сейчас там. Должна быть, по крайней мере. Познакомишься со своим… «объектом», – последнее слово викинг произнес поморщившись, как от внезапного селедочного душка.
