для убедительного ответа. Не взялся объяснить он и странную тягу симбиотов к ядерному реактору.
Лосев откинулся на спинку стула и прикрыл глаза – так лучше думалось.
«Зачем им соваться туда? – спросил он самого себя. – Управлять реактором у недопокойников все равно не хватило бы мозгов, да и командный пункт совсем в другом месте. Судя по «подвигам» симбиотов, они могли только раскурочить защиту и тут же получить убойную дозу радиации. А может… Черт возьми, может, за этим и пришли?!»
Он потер лоб.
«Намеренно облучиться… Бред какой-то, это же мучительная смерть. Хотя… Для меня – смерть. А для того, кто уже однажды умер? Что мы знаем о симбиотах? Может, радиация для них – редчайшее, изысканное лакомство. Здесь оно практически недоступно: уран залегает глубоко – не докопаешься. Если где-то и есть выходы радиоактивных пород, то излучение там наверняка слабое. И тут появляются пришельцы, благодаря которым можно устроить пир горой. Кто же откажется? А вдруг…»
Лосев вздрогнул от неожиданной догадки и открыл глаза.
«…Вдруг живые мертвецы – не конечная фаза развития симбиотов, а лишь промежуточная? Чтобы сделать последний шаг, они должны подвергнуться сильному облучению. Может такое быть?»
Он тут же задал этот вопрос компьютеру. После недолгих размышлений тот ответил: да, может. Конечно, фантазировать о том, как выглядит гипотетическая конечная фаза, ГК не стал. Но отметил, что мощная доза радиации способна кардинально перестроить структуру лиловых нитей. В результате их способность вырабатывать энергию многократно возрастет – настолько, что симбиот сможет существовать долгие годы!
Это был ошеломляющий вывод. Дочитав заключение, Лосев повернулся к окну и стал разглядывать застывший на полу обрубок Вэня. Он представил, как китаец, достигший загадочной конечной фазы, дожидается прибытия корабля с Земли. Да не один, а с другими симбиотами – как бывшими людьми, так и представителями местных видов, которых за три года притянул к себе реактор. Могучими, практически неуничтожимыми и бесконечно далекими от человека. И вот прилетевшие земляне идут к станции, понятия не имея, кто и как их там встретит…
Представив эту картину, Лосев содрогнулся.
«Нет, ни за что!» – подумал он, поднимаясь. И тут же раздался пронизывающий до печенок свист системы наружного наблюдения.
Вторая «команда» симбиотов приближалась в полном составе. Впереди, механически переставляя плохо гнущиеся ноги, шли планетолог Сэм Гарретт и роботехник Хорхе Родригес. За ними, отстав на семь-восемь метров, – капитан Ласло Ковач и биолог Алиция Маевска.
На этот раз Лосев быстро сообразил, как ему лучше встретить гостей. Первым делом он отправился к перекрестью и подобрал лежащий на полу лучевик. Затем, не мешкая, послал в переходный отсек киберов-наружников. Эти массивные тумбообразные роботы предназначались для выполнения трудоемких работ вне станции, вплоть до бурения горных пород и прокладки тоннелей. Трое из них обладали лишь зачатками машинного интеллекта, поэтому управлялись четвертым, более сложным кибером – «бригадиром».
Лосев подвел наружников к дыре, проделанной Пронским возле главного входа. Затем развернул перед ними виртуальный экран системы наблюдения.
– Здесь вы видите четырех лю… – он на мгновение запнулся, – существ. Как только любое из них попытается проникнуть на станцию, вы должны уничтожить его лазерным резаком. Задача ясна?
– Прошу прощения, – скрипучим голосом заговорил «бригадир» – единственный из четверки, кто обладал даром речи. – Указанные цели определены мной как люди. Но робот не может причинить вред человеку.
«Бедняга, – подумал Лосев, поднимая лучевик. – Жаль, но у меня нет другого выхода».
Он нажал на спусковую кнопку и продолжал давить ее, пока огненная точка в корпусе «бригадира» не стала отверстием, из которого потянуло вонью сожженных «мозгов». Теперь наружники были свободны от ограничений и тупо подчинялись любым приказам. Ровно горящие зеленые индикаторы на их макушках означали, что поставленная задача принята к исполнению.
Стоило бы приставить киберов к обеим прорехам в защите станции. Но наружников было всего трое, умом они не блистали, и робот-одиночка мог запросто провалить задание. Поэтому Лосев, прихватив из коридора гранатомет, зашагал к перекрестью.
Как он и думал, симбиоты вновь разделились на две группы. Гарретт с Родригесом продолжали идти прежним курсом, который должен был привести их к главному входу. Ковач с Алицией отклонились налево, чтобы, обогнув юго-западный луч, проникнуть на станцию через аварийный выход.
Стоя в проеме развороченной двери, Лосев поймал Ковача в прицел. «Прости меня, Ласло», – пробормотал он и в следующую секунду выстрелил.
Огромный широкоплечий капитан не разлетелся на куски, как штурман. Он только безобразно вспух, словно его накачали чудовищным насосом, и перед тем, как рухнуть в бурую щетину местной травы, успел сделать три шага. Но, даже упав, пытался ползти, пока Лосев, стиснув зубы, не добил его вторым выстрелом.
Оставалась Алиция. Лосев вскинул гранатомет – и тут же опустил, потому что у него затряслись руки.
«Гадство! – выругался он. – Стреляй, тряпка, чего ты ждешь? Ну же!..»
Он клял себя последними словами, и чем больше клял, тем отчетливее сознавал, что так и не сможет нажать на спуск.
