– Выбирай, друг.
Барин от души хлопнул Андрея Васильевича по спине и отошёл к столу, чтобы налить по второй.
Ценитель редких книг в раздумье провёл пальцами по ряду корешков, выбирая, какой томик взять. Один из корешков завибрировал под пальцами, переливаясь зелёными полосами. Бутербродов озадаченно нахмурился и аккуратно вытащил книжицу с полки. Чёрная обложка замерцала изумрудным переливом ещё ярче.
– Чёрт возьми! – удивился библиофил и открыл книжицу. Так-так-так… Страницы испещрены непонятными значками.
– Ни буквы, и не иероглифы, – пробормотал Андрей Васильевич, вовсю глядя на изумрудное мерцание. – Ну и фейерверк!
По чреслам разлилось нетерпеливое волнение. Такое чувство возникает, когда видишь и хочешь девушку на первом же свидании. В ушах вдруг зазвучали сладострастные женские стоны… Но тут на плечо врача легла рука Барина.
– Нашёл эксклюзив? – спросил он.
Фейерверк испарился вместе со стонами.
– Что за книга?!
Андрей Васильевич показал томик.
– А я хрен ведаю! – изрёк Барин. – Я тут грамотно всё расставил, но не изучал… Библиотека эта для престижа, статуса… Ну, знаешь.
– Книга не имеет ни начала, ни конца… – возбужденно говорил Бутербродов, листая томик. – И даже названия нет. Сплошные ровные ряды тарабарских значков. Видишь?
– Вижу! – покивал Барин без особого интереса. – Берёшь её?
– Похоже на зашифрованные записи, – не унимался ценитель редких книг, ощупывая страницы. – Чем-то похожим писали древние алхимики и члены масонских лож. Заметь, книга рукописная, а обложка и листы – будто из магазина.
– Возможно, грамотная самоделка, – зевнул Барин. – Кто-то купил бумаги, исписал её абракадаброй, понятной лишь посвящённым, взял обложку и всё аккуратно склеил. Быть может, дед сам… – Хозяин дома замялся и интимно шепнул: – Знаешь, мой дед был чокнутым!
– Не знаю, но верю, – машинально ответил библиофил.
– Ребята, коньяк стынет! – раздался голос прокурорского, который разливал по третьей.
По законам жанра, на пороге кабинета возникла Ириша с большим разделочным ножом в руке.
– Листья кленовые падают с ясеня… – проворчала она. Забрала бутылку со стола, подумав, выпила из рюмки. – Эй, Барин, быстро в сад! – добавила и удалилась с независимым видом.
– Пошли делать шашлык! – призвал Барин и тоже осушил рюмку.
– Бу, женщина выпила твой коньяк, – усмехнулся прокурорский, глотая свою порцию.
Андрей Васильевич созерцал книгу и ничего не слышал.
– Э-гей, Андрюха! – позвали верные друзья.
Библиофил нехотя выпустил книгу из рук и пошел к порогу, немного напоминая зомби. На полпути обернулся: томик в чёрной обложке манил, подмигивая с полки изумрудным светом.
– Как-нибудь в другой раз тебя выберу… – пробормотал ему доктор.
– Значит, ты и есть двоюродная сестра Ириши? – спросил Бутербродов у русоволосой девушки в зелёной кофточке.
– Да, – односложно ответила Маргарита.
Парочка сидела в саду, за неплохо сервированным столиком. Помимо них, пировали штук десять гостей, впрочем, сейчас все болтали, разбившись на группки. Чуть в стороне Барин и Халюкин возились с мангалом. По окрестностям плыл запах жареной баранины. Атмосферу пропитал крепкий алкоголь, спутник пьяного глубокомыслия.
– Чем занимаешься?
– Учусь на историческом.
– Нравится?
– Ничего.
Девушки с односложными ответами встречались Андрею Васильевичу гораздо чаще, чем болтушки, поэтому схема съёма была отлажена. Мелкие детали легко корректировались благодаря большому опыту обольстителя. Как доктору удавалось клеить трезвых девушек, будучи трезвым, оставалось его тайной, и совсем немаленькой: его половой орган читался через любые брюки. Но это к слову.
Бутербродов хотел ненавязчиво приобнять Риту, но через стол наткнулся на взгляд Ириши, жены Барина. В нём не было ничего такого, но это был взгляд Ириши, которая знала Бутербродова лучше, чем он сам. Доктор с чего-то засмущался и шаловливую руку убрал. Потом опять протянул, отдёрнул и вальяжно молвил, скосив хитрые глаза на соседку:
– Женщины от меня на восьмом небе.
