Стив Ромеро — посол Земного Альянса, тщедушный мужчина в строгом черном костюме, чьих редких волос уже давно коснулась седина, склонился в почтенном поклоне.
Признаться, никогда не мог понять своего отношения к нему. С одной стороны, грех жаловаться: посол Земного Альянса с самого первого дня моего пребывания на Дарии поддерживал меня во всем, выполнял все мои просьбы и пожелания, но с другой… Неуловимое «что-то» всегда заставляло меня держаться настороже с этим на удивление услужливым человеком.
Впервые за годы нашего знакомства Стив Ромеро лично обратился ко мне с просьбой о небольшом одолжении — передать в случае скорого возвращения на Альтаир дарийские подарки его дочери — моей давней приятельнице Айрис. Симпатичной, неглупой, томно-болезненной блондинке, которая недавно осталась вдовой, не успев пробыть в выгодном браке, устроенном ее отцом, и года.
— Вы уж простите, что обременяю вас, ваше высочество, но, как вы знаете, досмотру на границе не подлежат только Дипломатические звездолеты, а дочка заказала столько всего, что, боюсь, такое количество подарков можно запросто принять за контрабанду, — шутит посол. — А с этим на Дарии строго. Сами знаете, ничто не радует так женщин, как драгоценности и дарийские ткани!
Ромеро торопливо открывает увесистый сундук, который за несколько минут до этого в мою спальню занесли слуги. Он действительно полон дорогими тканями и резными шкатулками.
— Гарантирую, эти драгоценности не имеют никакой исторической ценности. По большей части тут просто безделушки, — поясняет Ромеро, по очереди открывая шкатулки с украшениями. — Нет никакого запрета на их вывоз с Дария, но лично меня смущает, что дочка заказала все в таких, не побоюсь этого слова, промышленных масштабах, что на таможне могут придраться! Женщины! Что тут еще скажешь?
Невольно усмехаюсь. Если бы посол знал, в каких масштабах я помогаю друзьям-повстанцам вывозить с Дария беглых военнопленных, то понял бы, что его просьба — легко выполнимая мелочь.
Наконец Ромеро уходит. Выхожу на балкон. С наслаждением вдыхаю аромат свежескошенных трав и полевых цветов, перемешанный с запахом легкого морского бриза. С годами мои легкие почти полностью адаптировались к воздуху Дария. Приступы кашля и удушья случаются все реже и реже. Порой меня посещает забавная мысль, что когда я вернусь на Альтаир (если вернусь), то придется потратить еще пару лет, чтобы привыкнуть к родному альтаирскому воздуху.
Стараюсь думать о чем угодно: о заливных лугах Дария, о необычных тренировках мальчишек-воинов, которые я видел сегодня во дворе Руара, о несколько странной просьбе дэуса Ромеро, лишь бы не о том, что звезда Сатаба неумолимо движется к горизонту.
Чувствую, как внутри все начинает дрожать при одной лишь мысли, что сегодня ночью она будет здесь. У меня. В моей спальне.
Господи, да что на меня нашло? Совсем голову потерял от гнева… Зачем я попросил Дэмониона подарить мне именно эту шатеру?
Ворох вопросов, ответы на которые я не нахожу.
Что я скажу ей? Что сделаю? Как поведет себя Ада? Узнает ли меня спустя столько лет?
Вряд ли. Думаю, мы оба сильно изменились. И внешне, и в душе.
Кем я был для нее? Соседским мальчишкой? Обузой, с которой ей приходилось общаться из жалости, по просьбе священника? Значил ли я хоть что- нибудь для нее?
Сомневаюсь.
Иначе она бы не ушла в тот злополучный вечер. Не променяла меня на призрачный Руар, чтобы стать одной из них — тех, кого продают и дарят.
Шатерой.
Гнев, злоба, обида вновь овладевают сердцем и разумом.
Что ты делаешь со мной, Адамаск? Почему при одной мысли о тебе я превращаюсь в эгоистичное чудовище? Чудовище, которое никогда не смирится с мыслью, что ты уже никогда не станешь по-настоящему моей.
На улице темнеет прямо на глазах, но мне это только на руку. Осторожно выглядываю из окна каменной обители Глэдис. Из столовой стайками выходят ученики, значит, ужин подходит к концу. Стоит поторопиться. Нельзя, чтобы кто-то заметил мое отсутствие в обители шатер.
Оглядываюсь. М-да… Мрачно, сыро, серо. Повсюду какие-то колбы, склянки, сушеные травы. Над камином — огромный закопченный котел. А еще заросли пыльной паутины под потолком. Глэдис, по только ей ведомой причине, запрещает серым прислужницам убирать ее оттуда. Милая обитель ведуньи — по-другому и не скажешь.
В Руаре все панически боятся Глэдис. Наверное, поэтому она даже замок нормальный на дверь повесить не удосужилась. Ну какому самоубийце придет в голову без спроса наведаться в комнаты Верховной Ведуньи?
Я, естественно, не в счет.
Попасть сюда оказалось проще простого. На двери обыкновенный замок, который без труда вскрывается трансформирующимся дредом. Кстати,
