– Чашки, кружки, украшения, часы… С эмблемой Империовидения.
Я швырнула в него огромный пузырь с каким-то зеленым содержимым и попала прямо в плечо. Пробка пузыря была плохо закрыта, поэтому все содержимое разлилось у входа.
– Не надо так не надо! – сказал молодой человек уходя. Судя по запаху, который стал витать в комнате, это был ацетон с легким ароматом сероводорода и ноткой потных мужских носков. Для чего применялось это средство, мне так и не удалось узнать.
В дверь снова постучали. Я уже держала наготове очередной флакон. Молодой человек молча втащил огромную корзину белых роз.
– Пошел вон, продажн-ик! – заорала я, прицеливаясь как следует. – Ни кружеч-ик, ни цветоч-ик! мне не надо!
Молодой человек сразу разгадал мои планы и метнулся в сторону двери, забыв прихватить свою корзинку. В этот раз я попала в дверь, а флакон разбился вдребезги. К едкому аромату из предыдущей коллекции прибавился запах лаванды. Парфюмер Зюскинда, учуяв этот изысканный аромат, побил бы мировой рекорд по задерживанию дыхания.
«Лава-а-а-нда-а-а! Горная лаванда!» – запела моя совесть, а мне осталось только зажать нос и притащить добычу поближе, поставить ее на видное место и сделать селфи. Еще бы! Пока женщина сама не проявит инициативу, никто ей цветов не подарит! А поскольку цветы в моей жизни, явление еще более редкое, чем мужчины, я решила увековечить этот момент.
Пока я пыталась примостить корзинку напротив зеркала, я случайно задела локтем и разлила еще один флакончик, который запа?х освежителем воздуха «Елочка». Сделав несколько снимков на телефон, я решила поставить корзину пониже, чтобы было видно все розы, но случайно, среди цветов, увидела маленькую записочку.
– Хм… Надеюсь, что это не ценн-ик!.. – прокашлялась я, разворачивая бумажку. – Интересно, сколько стоит эта красота?
Но это был не ценник. Это было нечто бесценное.
Хм… А я уже думала, что добыла этот букет честным трудом, а мне его подарили… У-у-у! Так неинтересно! Я сунула записку в декольте. Внезапно я услышала, как из зеркала донеслись фанфары. На сцене появился Джио, одетый как петух на выпускном вечере в курятнике! Меня чуть не стошнило от ядовито-зеленой рубашки с розовым жабо и штанов цвета спелой дыни. Белый парик был украшен розовыми прядями, а накладные уши блестели от бриллиантов. «Алле? Полиция моды! Приезжайте и арестуйте это зеленое тело! В качестве наказания наденьте на него белую рубашку и черные штаны! Можете задушить его галстуком! Я не возражаю!»
– Дамы и господа! – торжественно воскликнул Джио. – Я безумно рад приветствовать вас на ежегодном конкурсе песни Империовидение. Вы знаете, насколько важно для нас чувствовать свое единство, поэтому сегодня, на этой самой сцене, где я сейчас стою, мы услышим исполнителей со всех уголков империи! А некоторые, кто не пожалел денег на билеты в первом ряду, еще и увидят! Шучу! Ежегодный песенный конкурс Империовидение объявляется открытым!
Пока звучала музыка и не утихали аплодисменты, я молилась о том, чтобы первой была не я! Икота, которая, как мне показалось, почти полностью прошла, начала меня мучить с новой силой.
– Итак, сейчас на сцену поднимется наш первый участник! Мы просим пройти на сцену самого поющего гнома! Джейг Урдан, прошу вас подняться на эту сцену! Пока наш исполнитель спешит порадовать нас своим вокальным номером, я хочу рассказать вам о нем. Наш участник работает грузчиком. Про то, что поет, узнал абсолютно случайно, когда ему на ногу упал ящик с чугунными чушками. Недавно он пошел на повышение и стал старшим грузчиком. Слова своей первой выразительной песни наш герой написал тогда, когда его бригада случайно разбила двадцать ящиков с бесценным фарфоровым сервизом. Через три дня он проснулся знаменитым. Его песню разобрали на цитаты и до сих пор используют для сопровождения погрузочно-разгрузочных работ. Встречайте! Джейг Урдан!
На сцену поднялся артист в сопровождении других гномов, которые притащили какие-то странные ящики, канистры и прочую утварь. Одет он был в какой-то рабочий комбинезон. Если бы одежда была почище, то он был бы похож на бородатого Супер Марио. Музыканты расселись и взяли первую ноту. Один гном дул в пустые бутылки, другой стучал металлическим прутом по огромному чану, третий грюкал канистрами… Под незамысловатую мелодию Джейг Урдан открыл рот, и я почувствовала, что сейчас тоже встану и начну что-то носить и таскать. Из приличных слов были только предлоги, а к музыке, в общепринятом понимании, это имело очень отдаленное отношение. Чтобы не цитировать его творчество и не вызывать ужас у читателей, я постараюсь осторожно пересказать смысл песни. Первый куплет был посвящен тому, что все, мягко говоря, молокососы, у которых руки растут из дряблой попы. Второй куплет раскрывал умственный потенциал невидимого собеседника. Третий куплет был больше похож на угрозу, а четвертый заканчивался словами «делайте сами, раз такие умные!», правда, в более забористых выражениях с характерным сплевыванием на сцену.
Песня окончилась, зал выдохнул с облегчением, а потом разорвался аплодисментами. Браво! Брависсимо!
На сцене появился Джио и подошел к Джейгу Урдану, который, красный как рак и запыхавшийся, как вскипевший чайник, сплевывал под ноги.
– У вас есть возможность сказать нечто очень важное, и вас услышит вся империя… – произнес радостно орк.
– Я… хочу… передать… привет… моей… бригаде! И сказать… им… на… всю империю… что если они еще раз … то я им!.. – Джейг Урдан сделал
