кошечки – не самый худший вариант для быстрого перекуса. Ресторан «Эльфийский лес» был полупустым из-за непомерно высоких цен, написанных прямо на дощечке, выставленной у входа. Названия блюд выговорить с первого раза не получалось ни у кого, кроме самих эльфов, а порции на картинке были такими маленькими, что хватило бы на один укус. Зато все компенсировали красавицы-официантки. Жаль, не успею насладиться прелестями эльфийской кухни из-за этого дурацкого кастинга.
Недалеко от фонтана расположился уличный художник. Рядом с ним висел пестрый, но уже местами выгоревший ковер. Сначала я подумала, что кто- то повесил ковер сушиться после стирки в фонтане, но потом поняла, что этот ковер является фоном для будущих портретов. Заготовки с ковром лежали стопкой рядом с живописцем, который тем временем рисовал какую-то влюбленную парочку на фоне его ворсейшества. Портрет на фоне ковра. Какая прелесть!
«Налетай! Не скупись! Покупай живопись!» – не сдержалась моя совесть и отвесила едкий комментарий в адрес работника кисти и мольберта. Интересно, сколько стоит такой портрет? Ладно, не буду заморачиваться. Черт! Мне хочется иметь свой портрет. Я хочу быть как Джоконда. Пусть все смотрят и веками гадают, что означает моя улыбка… А она будет означать только одно: «Слышь, мужик, рисуй меня быстрее, я в туалет хочу, умираю…» Ладно, не будем о грустном, нужно срочно искать этот долбаный кастинг.
Кастинг проходил на центральной площади и должен был продлиться до заката. Об этом гласила увиденная мною афиша. Там толпилась самая большая очередь из всех больших очередей, которые можно было встретить в столице, и раздавались самые противные и душераздирающие звуки, явно несовместимые с общепринятыми понятиями о музыке. На секунду мне показалось, что это кастинг на шоу безголосых уродов и фриков, что в принципе ничуть не противоречило идее музыкального конкурса, где умение петь вовсе не входит в обязанности кандидата. Постояв немного в толпе, я поняла, что большая часть из них пришла сюда не участвовать, а смотреть и слушать. Конечно, где еще увидишь поющего гуся, дуэт сиамских близнецов, певца-заику, который к концу музыки сумел договорить первое слово из первого куплета.
Вот что меня удивило и обрадовало, так это репертуар. От деревенских частушек разной степени похабности до нечленораздельного мычания в сопровождении жутковатых звуков, которые носят скромное название «авторская музыка». Были и вполне голосистые кандидаты, которые могли бы начать сольную карьеру, но публике они были неинтересны.
Вот на импровизированную сцену поднялась девушка с козликом, которую я видела у ворот. Она запела очень здорово и почти профессионально, красивым народным голосом. Песня тоже была мелодичной. Все испортил козел, целиком оправдав свою козлиную сущность. Увидев столько людей, он запаниковал и, вместо того чтобы вовремя блеять, стал метаться по сцене как ненормальный и истошно орать, заглушая песню. Он пытался порвать веревочку, на которой его привели. В итоге умудрился упасть со сцены, уронив при этом свою хозяйку. Браво! Бис! Бабку с гусем я не увидела, значит, гусь успешно продался. Но зато на сцену взобралась взъерошенная бабка с кошкой. Кошка вела себя невозмутимо, словно была рождена для сцены. Бабка затянула грустную песню, слов которой разобрать мне не удалось. Как выяснилось, полное отсутствие зубов никак не влияло на бабкино желание прославиться. В нужные моменты она наступала бедной кошке на хвост, прямо как в мультике «Жил был пес». Кошка истошно орала, а бабка, прижав руку к сердцу, выводила свою тягомотную песню. Идея с кошкой публике понравилась, поэтому бабку проводили оглушительными аплодисментами.
А что мне петь? Как покорять публику? Я перебрала кучу песен в голове, но из всех пришедших на ум вариантов более или менее подходила Катя Лель со своими «Муси-муси-муси-пуси». Особенно остроумными мне показались «Я просто тебя съем!» и Верка Сердючка со своим «Пирожком». Опыт шоу-бизнеса моего мира подсказывает мне, что главное в песне – приставучая мелодия и предельно простые слова.
Солнце уже начало клониться к закату, а я все еще не могла набраться смелости. «И кому же в ум придет на желудок петь голодный», – жалобно поскреблась совесть, озвучивая мнение пищеварительного тракта. Но времени покушать не оставалось, поэтому я решила пойти ва-банк.
Я заняла очередь сразу после какой-то толстой мамашки, притащившей на кастинг свое голосистое чадо неопределенного пола. Стоя в очереди, чадо орало похлеще Витаса, но, стоило ему подняться на сцену, оно молча постояло и спустилось вниз, поймав подзатыльник за неудавшийся дебют от рассерженной родительницы.
Члены жюри отборочного тура, а их оказалось всего трое, откровенно скучали, глядя на песочные часы. Седой гном в бархатном сюртуке дремал, положив длинную бороду на стол. Эльф с унылым лицом, выражающим все, что он думает о потенциальных кандидатах, что-то рисовал на листочке бумаги, подпирая щеку кулаком. Мужик вполне человеческой наружности, правда, слегка помятого вида, тихонько отпивал что-то из фляги, довольно крякая после каждого глотка. Правильно, тут без ста грамм не разберешься!
Я все-таки решилась. «Остап был голоден, и его понесло». Я вышла на сцену. Желудок подсказывал петь песню про пирожок, а сердце просило о любви. Желудок победил.
– «Я тихо шла… Я шла-а-а… Я пирожок на-а-ашла… Я села. Поела. И дальше пошла, пошла… Я тихо шла…» – начала я, видя разочарованный взгляд публики. Кто-то даже кинул в меня пресловутый пирожок, который я каким-то чудом исхитрилась поймать на лету. «Иногда лучше жевать, чем говорить!» – заявила совесть голосом из давно забытой рекламы жвачки, намекая мне, что с сольной карьерой пора завязывать.
Я поняла, что теряю свой шанс, поэтому подключила все свое обаяние. Схватив пирожок в руку, я тяжелым шагом, словно Годзилла, стала показывать то, что пою, надкусывая пирожок, который, к слову, оказался очень даже вкусным. С капустой! Проявив чудеса смекалки, я стала каждый раз повторять нехитрую фразу в разной манере. Сначала я маршировала и пела эту песню, как военную речевку, потом я делала вид, что крадусь, потом
