Я, конечно, подозревала, что будущее не сулит ничего хорошего, поэтому в чем-то была солидарна с художником, имя которого мне запомнить было не суждено.
Остальные картины тоже были очень примечательны, но не так интересны, как последняя картина, которую с гордостью продемонстрировал мне искусствовед-любитель. Судя по долгой преамбуле, этот шедевр представлял собой жемчужину всей его коллекции. На картинах была изображена попа… Очень большая попа, отделенная от тела. Нарисована она была схематически и представляла собой два незамкнутых полукруга, слипшихся друг с другом. Примерно как символ бесконечности с обрезанным верхом.
– Как ты думаешь, как называется этот шедевр? – спросил орк с превосходством настоящего ценителя.
Догадку я озвучить побоялась, дабы не прослыть грубиянкой и полным профаном в искусстве.
– Это «Умирающая чайка». Ты видишь, как тонко художник подметил ее состояние. Вот она устремляется вниз, чтобы разбиться о невидимые скалы. Все искусствоведы гадают, разобьется ли птица или найдет в себе силы снова взлететь… – грустно произнес Джио, утирая слезу.
– Н-да… Что-то мне подсказывает, что конец немного предсказуем… – мрачно буркнула я, понимая, что отгадка лежит на поверхности.
– Так вот, я не зря показал тебе эту картину! У тебя есть выбор! – высокопарно заявил орк. – Или ты упадешь и разобьешься, или найдешь в себе силы взлететь! Я дам тебе крылья. Вглядись в этот шедевр. В нем заключается вся философия жизни.
Я была полностью солидарна с тем, что вся философия жизни заключена в этих двух нехитрых мазках. Вот только чайкой здесь совсем и не пахнет.
– Бедный художник рисовал эту картину двенадцать лет! Ты представляешь, сколько труда он вложил в ее создание! – трагическим голосом заметил мой продюсер. – Двенадцать лет жизни великого человека заключено в этом шедевре!
«Двенадцать секунд, ватман и маркер», – подумала я, прикидывая, как быстро я бы сделала репродукцию этого безобразия. Кстати! Замечательная идея. Может быть, если мне удастся пережить Империовидение, стоит попробовать себя в живописи. Это же просто золотая жила! Такими темпами мне просто суждено стать известным художником. Сколько шедевров можно нарисовать за пару минут! Два помидора и огурец посредине! Кот, вид сзади. Вот кота я оставлю на десерт. Я буду загребать деньги лопатой с таких искусствоведов, как Джио. А что? Схема простая. Пролил краску на мольберт, отошел на два шага назад, прикинул, на что это похоже, и назвал соответственно. Остальное зависит от зрителя. Тут тебе и основные принципы жизни, тут тебе и философия. Был бы шедевр. Ценители найдутся.
– Даже сам император, когда был здесь, высоко оценил эту коллекцию. Он был настолько впечатлен, что даже слов не смог подобрать. Наш император хорошо разбирается в современном искусстве, не то что ты… – немного обиженно заметил Джио, намекая на мои отсталые художественные взгляды.
Мне так и хотелось сказать, что в сортах коричневого вещества с характерным неприятным запахом я не разбираюсь, но я промолчала, дабы окончательно не прослыть невеждой в глазах того, от кого зависит моя сольная карьера.
– Пойдем, мой алмаз неограненный, выбирать тебе репертуар. Наши авторы уже приготовили несколько вариантов песни-победителя, – Джио открыл дверь и указал на бархатное кресло, куда мне предстоит присесть. Рядом стояли точно такое же кресло и столик, заваленный бумагами.
Я выдохнула и втиснулась между ручками кресла, чувствуя, что если резко встану, то только вместе с креслом.
– Итак, моя дорогая, – сказал мой зеленый продюсер, надевая миниатюрные очки, украшенные розовыми перьями. – Первый вариант. На сцене расположена вся империя в миниатюре, а ты стоишь среди игрушечных зданий и поешь.
«Ага, моя огромная тень угрожающе нависает над игрушечным городом. Годзилла крушит Нью-Йорк. Дыдышь-дыдышь-дыдышь! А! Спасайся, кто может! Караул!» – сразу представила я картинку.
– Слова песни очень красивые. Я бы даже сказал, патриотические! Ты только вслушайся! – продолжил орк, доставая листок с текстом.
Орк стал искать листик с продолжением, а я заметно напряглась и сглотнула. Ну? Я настойчиво требую продолжения!!! Тем более самый подходящий вариант настойчиво вертится на языке.
– …Всегда! – Джио стер скупую слезу, которая покатилась по его зеленой щеке.
А я разочарованно выдохнула.
– Тебе не нравится? – спросил Джио, аккуратно утирая кружевным платочком глаза, чтобы не повредить макияж.
