– Алло, Людмила, привет! Поздравляю тебя с наступающим нашим праздником и желаю всего-всего!
– Спасибо, Кирочка! Рада тебя слышать, – ответила та, но вместо переливчатых колокольчиков в ее голосе (у всех известных Кире жен и любимых женщин ее отца, с которыми он ее все же знакомил, в голосе звенели колокольчики), прозвучало нечто такое, что обычно свойственно «женщине из советской очереди», по определению мужа Киры.
– Людмила, у тебя что-то случилось? – забеспокоилась Кира.
– Да… знаешь, эта сволочь…
– Какая сволочь?!
– Да муж мой. Представляешь, бабу себе завел. Из провинции. Лахудра такая, я ее как-то видела. Спрашиваю его: «Что ты в ней нашел? Она же тупая, как пробка». А он отвечает: «Зато тело какое!». Теперь они выгонят меня из собственного дома и будут тут жить!
– Людочка, никто тебя никуда не выгонит, успокойся, – уговаривала ее оторопевшая Кира.
– Ну как же я стану здесь жить в своей комнате, а они там, за стенкой, будут при мне… трахаться? И на кухню не выйти, и в моей ванной будет мыться эта… блин… И почему он от меня ушел? – рыдала она. – Мы же так хорошо жили! Каждый год ездили за границу, ходили в рестораны, на приемы… Двадцать… или тридцать лет, не помню…
– Людочка, не плачь, зачем он этой девке, ведь он же такой старый! – пыталась как-то образумить ее Кира, у которой от услышанного застучали молоточки в висках.
– Никакой он не старый! Он очень хорошо выглядит! – вдруг возмутилась Людмила.
– Людмила, как бы он хорошо не выглядел, все же ему скоро 90 лет… зачем он молодой женщине? – Кира не теряла надежды как-то вернуть ее к суровой действительности.
– Нет, ты не понимаешь, он ушел от меня, сволочь такая! Потаскун! Всю жизнь он не пропускал ни одной юбки! Что мне теперь делать?
– Людочка, дорогая, конечно, он ушел, да… и ушел навсегда, от всех ушел… на тот свет… 16 лет назад, в марте… А это все тебе просто приснилось! – убеждала ее потрясенная Кира. – Просто такая у тебя случилась ассоциация перед 8-м Марта. Помнишь, ты говорила, что он заранее принес тебе цветы… Он ходил в издательство за корректурой и купил цветы, чтобы не бегать за ними в праздник. К тебе пришла соседка, с которой вы о чем-то болтали под рюмашку. Он заглянул к вам поздороваться и ушел в свою комнатушку. Вдруг вы услышали какие-то непонятные звуки, но решили не обращать на это внимания. Опомнились, когда он забился на полу… А через две недели его не стало…
Кире еще не приходилось с таким сталкиваться в жизни. Она слышала, что подобное случается с пожилыми… Но Людмиле еще только 70! В трубке повисло долгое молчание. Наконец, Людмила хрипло произнесла:
– Господи, какой-то туман в голове. Вот теперь он немного рассеялся. Кира, спасибо тебе, ты раскрыла мне глаза! – горячо прошептала она. – Да, наверное, мне это приснилось. Мне теперь часто что-то снится, а когда просыпаюсь, то не узнаю свою комнату.
– Людочка, давай мы с тобой в июне, в день его 90-летия, поедем в Ильинку к нему на кладбище, и ты перестанешь видеть такие ужасные сны, – предложила Кира.
– Да-да, – благодарно согласилась Людмила, – но сейчас я займусь тут своими делами, а потом мы поедем… До свидания, звони мне, – попрощалась она.
Кира положила на рычаг телефонную трубку и устало опустилась на диван. Что же теперь делать? У Людмилы никого нет. Родители давно похоронены, детей она не хотела после неудачных родов, окончившихся гибелью новорожденного сына, муж умер, другой не завелся, хотя она и считала себя богатой и красивой невестой (Кира это подтверждает), а пожилым двоюродным братьям и племянникам не до нее. Подруги живут в Ильинке, но после продажи дачи, построенной в 30-е годы прошлого столетия по проекту известного архитектора Кириным дедом Борисом Юрьевичем, Людмила не могла туда уехать, как бывало прежде, на все лето. Взять ее к себе, хотя бы на дачу, Кира не могла – уже не по силам ухаживать за фактически чужим человеком, к тому же капризным и избалованным прежней жизнью, да и семья, конечно, против. В любом случае надо бы к ней съездить и звонить чаще.
Через два дня раздался звонок мобильного, причем в самый неподходящий момент: Кира была в парикмахерской. Из трубки рвался Людмилин вопль:
– Кирочка! Спаси меня! У меня пропали ключи, и я сижу взаперти, не могу выйти на улицу! Я голодная и куда-то все деньги делись! Этот идиот, мой, ну скажем, любовник, схватил ключи, запер меня и стоит теперь под дверью, смеется надо мной и не открывает… или под окном стоит? Не помню…
Кира побежала домой за ключами, которые лет 10 лежали у них на полке в прихожей. Когда-то Людмила, которую Кира с мужем провожали в санаторий, дала ей эти ключи, попросив раз в неделю поливать у нее цветы. С тех пор они так и остались в качестве запасных на всякий случай. И этот случай наступил. Собрав кое-что из еды и взяв ключи, Кира отправилась на Малую Грузинскую. Через час она топталась перед закрытым подъездом, замок в котором уже сменили, в ожидании кого-нибудь из соседей. Поднявшись на восьмой этаж, она с облегчением увидела открытую дверь в холл (ключ тоже устарел) – в подъезде шел ремонт. Звонок у Людмилы почему-то не работал. Кира постучала и, услышав голос Людмилы, вставила ключ в замок. Когда дверь открылась, Кира чуть не рухнула на пол. На нее смотрела нечесаная, худая старая карга, лишь отдаленно напоминающая прежнюю Людмилу. Они виделись всего лишь год назад, когда приезжала из Америки Кирина сводная сестра по отцу (есть еще сводная по матери) Ирина. Кира принимала их у себя
