— Тогда я вас сейчас познакомлю, — успокоилась я.
Знакомство прошло на удивление легко и быстро. Мастерицу Далина совсем не боялась, в отличие от меня. Смотрела на свою потенциальную учительницу с надеждой, внимательно слушала, кивала или качала головой на вопросы, перечислила всё, что уже умеет. Вышивать она, оказывается, действительно могла. Мать научила. В общем, они договорились и стали со мной прощаться.
— Далина, как научишься, вышьешь мне платочек? — с улыбкой задала я вопрос.
— Я для вас, светлая госпожа, все, что пожелаете! — впервые ответила на улыбку девчушка. — Я очень-очень стараться буду. Чтобы вы не пожалели, что спасли меня.
Кайен приехал очень поздно. Я его так и не дождалась, легла в одиночестве. И только во сне почувствовала, что он улегся рядом, подтащил меня к себе и обнял. Хорошо, мой котик вернулся…
Утром я снова напросилась с ним в ратушу. Пусть скучно, пусть устаю. Но меня ведь к креслу не привязывают, я могу встать и пройтись, размяться, в отличие от супруга, который весь день работает. Кайен немного поворчал, что я его отвлекаю, что себя не жалею, и зачем мне вообще эта скукота — слушать всякие тяжбы. Отдыхала бы лучше, цветочки поливала или книги читала.
Но… После нескольких моих очень убедительных поцелуев он признал, что да, я просто обязана сидеть с ним рядом и радовать его своим присутствием. Без меня ему совсем никак. Должно же у князя в течение дня быть хоть что-то приятное?
День прошел так же, как и вчера. Я раза два-три выходила, чтобы размяться и перекусить. И даже уговорила Мелиссу приготовить для князя большую кружку бодрящего сладкого чая и сама ее отнесла. Кай на меня укоризненно взглянул, но напиток забрал и с удовольствием выпил все до капли.
А ближе к вечеру произошло занятное событие. Явились селянин с нескладным худым мальчишкой лет четырнадцати. Кайен велел им излагать.
— Да мы, ваша светлость, не к вам. К княгинюшке нашей мы. — И они оба уставились на меня.
— О как! — озадачился супруг и тоже перевел взгляд. — Рози, ты их знаешь?
— А почему ко мне? — отрицательно качнув головой, спросила я.
— Так мы, светлая госпожа, люди, как и вы. Пусть простит нас князь, а только к вашей милости мы взываем. Земля слухами полнится… Говорят, княгиня наша добрая и справедливая. Выслушайте людей простых, светлая госпожа.
Я только ресницами захлопала на это «земля слухами полнится». А Кайен внезапно развеселился. Положил ногу на ногу, откинулся на спинку своего трона и руки на животе сложил, готовясь внимать и развлекаться.
— Н-ну и… что вы хотели от меня? — осторожно спросила я и покосилась на мужа своего улыбающегося.
— Сынок у меня, — подтолкнул пацана вперед его отец. — Хороший он мальчишка, честный, способный. А только слабый… И по хозяйству толком не может помочь, руки у него… Васик, покажи княгинюшке руки.
Паренек послушно выставил вперед обе ладони и растопырил пальцы.
— И что с руками не так? Хорошие вроде руки, — не поняла я. Кайен так уже вообще едва сдерживал смех, но молчал.
— Так хорошие руки, светлая госпожа, в том-то и дело. Но воина из него не выйдет, слабый. А по хозяйству — разве ж можно такие руки загубить?
— Да что не так с руками-то? — повысила я голос.
— Так рисует же он ими, госпожа. Уж вы бы видели, как он рисует! И в кого только?! Мы-то с жёнкой покойной люди простые, крестьяне. А Васик наш… Чисто живые у него картинки. Загубит ведь руки, если… Светлая госпожа, прикажите ему нарисовать что-нибудь. Богами клянусь, правду говорю. Ну никак нельзя ему с такими руками в земле копаться. Возьмите мальчишку моего, низко прошу. Не бросьте такой талант погибать.
— Ах вот оно что! — наконец поняла я. — Ну, давайте проверим. Васик, сможешь сейчас что-нибудь быстро нарисовать или тебе время нужно?
— Если грифелем или пером, светлая госпожа, то смогу быстро, — поклонился мальчик.
Кайен жестом велел своему секретарю выдать юному дарованию лист бумаги и грифельный стержень. Паренек поблагодарил, после чего улегся на живот прямо на полу и занялся делом. Минут пять мы все молчали, а затем Васик поднялся и протянул лист, чтобы кто-нибудь его забрал. Дилис принес рисунок нам с князем, и я даже рот приоткрыла. Всего за несколько минут это талантливое создание набросало мой портрет.
— Ну надо же! — хмыкнул Кайен. — Совсем как живая.
— Времени мало, ваша светлость, — заговорил селянин, потрепав сына по голове. — Ежели побольше, так он еще лучше сделал бы. Душой клянусь. Я видел его картинки, он же с пеленок, считай, рисует. Только угольком все больше, на бумагу и краски нет у нас денег.
— Кайен, мы должны его отдать учиться! — прошептала я с горящими глазами, повернувшись всем корпусом к мужу. — Это же такой талант! Поможешь? Я ведь не знаю, кто у вас тут есть из художников. К кому мальчика в ученики пристроить? Это ведь дар богов, нельзя ему в крестьяне… Пожалуйста! Пожалуйста!
— Моя супруга решила, что ваш сын заслуживает право учиться и стать настоящим художником, — сказал всё это Кайен не мне, а просителям. — Ступайте туда, где записывались на прием. Скажете, что по приказу княгини мальчик поступает в ученики к мастеру Тодеушу Хольсу. Пусть выдадут вам
