Мы с Чаяной быстро переглянулись и воззрились на позеленевшую от страха Маланьицу.
Кощей очень медленно двинулся в ее сторону. Остановился, оглядел девушку с ног до головы. Протянул руку к лицу, но, увидев, что невеста уже готова бухнуться в спасительный обморок, поморщился.
— Что ж ты такая пугливая, — недовольно проговорил он. — Неужели не по нраву пришелся?
Малаша, стиснув зубы и выпучивая глаза, с трудом просипела:
— По нраву…
— А что тогда дрожишь?
— Прихворнула…
— Знобит?
Она кивнула.
— То не беда. Согрею.
Кощей выжидающе протянул руку. Девушка в страхе отступила назад.
— Я жду.
— Так больна я…
— Сказал же, не беда.
Старик внимательно наблюдал за невестой. Белесые глаза, казалось, глядели в самую душу.
Маланьица бросила последний взгляд на нас с Чаяной, глубоко вздохнула и, зажмурившись, вложила свою ладонь в руку жениха.
Глава 4
КРАСАВИЦА И ЧУДОВИЩЕ
— И что теперь с ней будет? — Чаяна заломила руки.
Девушка очень нервничала. Да что говорить, даже я, образец спокойствия, в волнении кусала губы.
— Он ее убьет! Четвертует, а потом зажарит!
— В печке? — Я вспомнила все, что сопутствовало образу Кощея.
— Может быть, и в печке! А потом, — глаза Чаяны расширились, — он подаст ее нам на обед.
— Глупостей не говори! Такого в сказках не было.
— Что? В каких сказках?
— Э-э-э… нет, не будет такого. Кощей, конечно, тот еще гад, но есть молодых девиц не станет.
— А вдруг?
Я вздохнула.
— Не станет.
— Уверена?
Нет. Естественно, нет. Никакой уверенности не было и в помине, но девушке об этом знать не стоило.
— Уверена.
В конце концов, он же не Синяя Борода, так ведь? Меня лихорадило, хотелось, чтобы скорее наступил полдень, возможно, там, за обедом, мы увидим Маланью и успокоимся. Но время тянулось невыносимо медленно.
— А зачем тогда Кощей ее позвал? — Чаяна пересела на мою лавку и заглянула в глаза.
— Ну, может быть, это связано с тем, что мы, как бы это сказать… — не хотелось пугать ее еще сильнее, — мы — невесты.
— И что?
— А сама как думаешь? Должен ведь жених выбрать лучшую.
— Так он что, выбирает, что ли? — Девушка побледнела. — Так, как я думаю? Прямо сейчас?
— А ты предпочитаешь особенное время?
— Утро же, не ночь.
Я хмыкнула.
— Вот такой он неромантичный.
Длинные белые пальцы Чаяны подрагивали. Интересная она, не такая, как я представляла себе жителей сказки. Конечно, не тянет на роль Василисы
