сильно огорчится, посчитав, что тебе не понравилось. Она ведь правда старалась тебе угодить. Или ты думаешь, наш дядюшка легко и просто согласился расстаться с таким вот сокровищем?
Филипп снова посмотрел на пресловутую бутылку и медленно перевел взгляд на дверь, за которой не так давно скрылась Динара. Он не знал, что делать с подарком, принять который не позволяла совесть. Но стоило ему снова посмотреть на Эдина, и все мысли о коньяке мигом вылетели из головы.
А все потому, что глаза светловолосого лиса императорской крови блестели так хитро и настолько взволнованно, что не заметить такое оказалось попросту невозможно. И взгляд показался Филу слишком знакомым – верный признак того, что Эд в очередной раз узнал то, что ему знать не положено. А учитывая испорченное настроение Динары и непонятные взгляды Ника, можно не сомневаться, что это имеет к ним самое прямое отношение.
Но если Эдин оказался настолько впечатлен, что даже забыл про измену супруги, значит, информация на самом деле важна. Жаль только, расспрашивать принца бесполезно. Если захочет, то расскажет сам, а вот если не захочет – и под пытками не сознается. Да и в конце концов, если бы Эд узнал о Динаре или ее брате что-то по-настоящему серьезное, угрожающее ему или его стране, он бы обязательно сообщил императору. А коль этого не произошло, значит, ничего страшного в их секретах нет.
И Филипп успокоился. Почему-то сейчас он решил поверить Эдину. Ведь если сложить воедино все то, что уже успел выяснить, вернее всего оказывалась версия бабушки. Видимо, и Дина и Ник на самом деле обладали какими-то внешними изъянами, а Эд умудрился узнать об их проблемах. Оттуда и его слова о внешней привлекательности Динары, и ее «льстец» кажется уместным, и расстройство девушки легко объясняется.
Но даже теперь Фил не собирался отказываться от своего расследования. Ведь, по сути, все выводы строились лишь на домыслах и догадках, а ему нужны были доказательства. И если все сложится благоприятно, то к концу будущей недели они появятся.
Остаток дня Ник провел в лаборатории, причем не один, а в компании странно воодушевленного Эдина. Вообще, Доминик собирался сразу отправиться к Терриане, но присутствие принца спутало все карты. Эд заявил, что не может сейчас оставаться один, потому что снова начнет грустить, и сам потянул карильца в лабораторное крыло.
Фил присоединяться отказался, сославшись на семейные дела. Других студентов в этот выходной день здесь не было. Но, несмотря на то, что на просторах лаборатории они были одни, говорить о чем-то важном все равно не стали.
Эд просто в очередной раз сообщил Доминику, что сохранит их с Динарой тайну и даже пообещал помочь, если вдруг они снова куда-нибудь вляпаются. Сказал даже, что в случае необходимости сможет и на Дамира управу найти. И тема была закрыта, а оба парня сосредоточились на воплощении в жизнь очередной гениальной идеи, подкинутой Филиппом.
Суть ее заключалась в том, чтобы создать средство, с помощью которого можно было бы общаться на расстоянии, не перемещая физические оболочки. То есть нечто, способное переносить только образ или фантом. Для основы взяли ту же систему, что использовалась в иллюзаторах, и целый день, до самого отбоя, отчаянно просчитывали разные формулы построения связей, пытались соединить их с рунами переноса, но так ничего и не добились.
Даже после ухода из лаборатории и прощания с Эдином Ник оказался настолько погружен в обдумывание нового проекта, что передвигался по коридорам академии, совершенно не думая, куда идет. Поэтому лишь удивленно хмыкнул, обнаружив себя не у собственной комнаты, а перед дверью в спальню Терри. Но когда перед ним предстала немного бледная и явно чем-то расстроенная девушка, все мысли о лаборатории и изобретениях мигом вылетели из головы.
– Милая моя, что случилось? – спросил он, входя в комнату и плотно прикрывая за собой дверь. – Что-то болит? Тебя кто-то обидел?
Он смотрел с откровенной тревогой, а когда Терриана отступила назад и молча мотнула головой, только сильнее нахмурился.
– Терри, – сказал Доминик гораздо более строгим тоном. – Что произошло? Я впервые вижу тебя такой расстроенной.
– Ничего, Ник, – сдавленно ответила она, сильнее запахивая полы халата. – Время позднее, я собиралась спать. Ты что-то хотел?
– Да, хотел, – со спокойной сдержанностью ответил он. – Тебя. Или ты против?
– Нет, – равнодушно ответила она и почему-то отвела взгляд.
Тогда-то он и понял, что нужно действовать иначе. Легкой походкой преодолел разделяющее их расстояние, коснулся пальцами ее лица и очень нежно поцеловал в губы. И если поначалу Терриана еще старалась делать вид, что ее совсем не трогают ласки, то спустя несколько минут все же сдалась и сама крепко прижалась к его груди.
– Я соскучился по тебе, моя маленькая колючка, – проговорил Доминик, чуть отстраняясь и заглядывая в ее глаза.
– Я думала, что ты не придешь, – честно ответила Терри, а в тихом голосе он уловил непонятный надрыв. – Ты же еще до обеда приехал. Я ждала… все это время.
– Прости, – прошептал он, касаясь лбом ее лба и зарываясь пальцами в распущенные волосы девушки. – Меня Эдин отвлек. У парня горе… ну или радость, тут как посмотреть.
– Что еще стряслось с этим неугомонным? – устало поинтересовалась она.
– Жена ему изменила, и теперь он торжественно разводится, – пояснил Ник с хитрой улыбкой. – Вот мы с ним весь день в лаборатории и просидели.
