Дракон же некоторое время сидел молча, глядя куда-то вдаль и постукивая кончиком пера по столу, а вот затем мрачно произнес:
– Госпожа Радович, вы помните, что произошло во время ритуала уничтожения серой гнили на Гаррате?
Очень боясь дать неправильный ответ, я практически прошептала:
– Вы спасли вашего старшего брата?
–
Посмотрел на меня уже с нескрываемой яростью, вдохнул, выдохнул и процедил:
– Хор-р-рошо. Попытаемся привести вас к осознанию совершенного вами на более простом и понятном примере.
А что я совершила?
– Простите, но я… – начала было.
И получила жесткое:
– Молчать.
Черный дракон и сам помолчал, а затем, старательно подбирая слова, начал с вообще непонятно к чему здесь относящегося:
– Представьте, что вы заметили вспыхнувшую искру, госпожа Радович. Представили?
Растерянно промолчала, но Главнокомандующего это не остановило:
– Итак, искра. Вы заметили ее, но вместо того, чтобы пройти мимо, подложили сухих листьев. Вспыхнул огонек. Слабый. Дохлый совершенно. И вам бы уйти, но вы еще и веточек подложили! Сухих и легко воспламеняющихся! И теперь, госпожа Радович, мы имеем основательную проблему в виде пылающего костра, который уже готов воспламенить, к чертям, весь лес! И скажите мне, будьте так любезны, кто виновен в случившемся?
А… а я… я…
– Простите, но я из города не выходила, – прошептала чуть дыша, – правда не выходила… Я у вас в лесу нигде не была… и даже в парк не забегала.
Дракон выругался. Я не знаю, на каком языке, и сути не поняла, но, судя по эмоциям и ярости, это определенно было ругательство.
Потом кабинет Главнокомандующего вновь погрузился в тишину. Напряженную, мрачную и обреченную.
– Хор-р-рошо, – сдерживаясь с заметным трудом, прорычал Черный дракон. – Оставим аллегории и примеры и вернемся к разговору о мужчинах и женщинах. Госпожа Радович, вам известно, что такое страсть?
Все еще пребывая в смятении по поводу прозвучавших обвинений, я пробормотала:
– Я не разжигала костер в вашем лесу… Я вообще ни одно дерево у вас не тронула, я…
– Да к древнему деревья! – вдруг прорычал Ирэнарн.
Он посидел еще несколько секунд, в ярости глядя на меня, затем хрипло произнес:
– Это была метафора, госпожа Радович. Треклятая метафора, в которой пылающий костер – это я! Так вам яснее?
Так мне было только страшнее. При одной мысли, что Главнокомандующий открыто обвинил меня в поджоге, собственно, его, стало вообще невыносимо. И, заикаясь, едва ли слышно, в панике прошептала:
– Я… я не поджигала вас…
Черный дракон посмотрел на меня уже с нескрываемой жгучей ненавистью, затем встал и вышел из кабинета, оглушительно хлопнув дверью. А затем раздался рык, потрясший стены и пол даже! Окончательно перепугавшись, я принялась молиться о том, чтобы дракон не вернулся. Сходил, полетал, остыл где-нибудь, главное, чтобы не возвращался.
Моим надеждам не суждено было сбыться.
Распахнулась дверь, яростно, словно вообще не касаясь пола, Главнокомандующий подошел ко мне и хрипло приказал:
– Встань.
Я осталась сидеть.
– Госпожа Радович, буду откровенен – я вообще не в состоянии в данный момент терпеть чье-либо неподчинение. Встать, я сказал!
Вставала я очень осторожно, в ужасе глядя на дракона. И ужас только усилился, когда Главнокомандующий одним рывком разорвал свою рубашку от шеи до груди!
– Не сметь падать в обморок! – приказал он пошатнувшейся мне.
Я не посмела.
– Руку, – раздался следующий приказ.
Но, не дожидаясь каких-либо действий с моей стороны, бывший Владыка схватил мою ладонь и разместил ее плашмя на своей груди, прямо на том месте, под которым ощущалось бешеное биение сердца, чтобы задать вопрос:
– Вам известно, что здесь располагается, Милада?
Мои ладони дрожали, я дрожала тоже, страшно было до безумия. Но я все же ответила на вопрос, предположив:
