– Ваш центр телоощущения магии?
– Мое сердце! – прорычал он.
Запрокинув голову, вдохнул и медленно вы-дохнул, пытаясь успокоиться, затем, вновь посмотрев на меня, хрипло сообщил:
– Я очень рекомендую вам все же проявить сознательность, госпожа Радович, иначе мне придется сместить вашу ладонь гораздо ниже и заставить ощутить то, что наименее двусмысленным образом продемонстрирует степень пылающего пожара.
Глядя на дракона широко распахнутыми глазами, я, уже едва не плача, спросила:
– В чем вы меня обвиняете?
Лицо Главнокомандующего окаменело, глаза мгновенно сузились. И, отпустив мою ладонь, он хрипло поинтересовался:
– А вы не догадываетесь?
– Нет! – почти крик. Я вытерла набежавшие слезы и продолжила: – Я понимаю, что вы ненавидите и презираете людей, понимаю, что вы в своем праве и у вас есть причины для подобного отношения. Но клянусь – я ничего не поджигала, не зажигала, и я не могу понять, какое недвусмысленное отношение ваш центр восприятия магии может иметь к пожару. Я ведь даже не использовала магию в отношении вас ни разу, как же я могла повлиять на вас?
Черный дракон сухо ответил:
– Молча.
И, пока я хватала ртом воздух, жестко пояснил:
– Вы заставили прикасаться к вам.
Я потрясенно замерла.
Главнокомандующий же холодно продолжил:
– Милада, вам девятнадцать лет, свое детство вы провели в деревне, где даже маленькие дети превосходно осведомлены о том, откуда берутся собственно дети. Практически с шестнадцати лет вы без защиты и поддержки находитесь в Университете Магии, среди озабоченных интимной темой молодых людей. И учитывая вышесказанное, я искренне сомневаюсь в том, что вам до сих пор не известно, как здоровые и свободные мужчины реагируют на прикосновения к женскому телу.
– Но вы же дракон! – озвучила очевидное.
– Я – мужчина, – отрезал Ирэнарн.
Уже даже не пытаясь ничего говорить, я отступила назад, продолжая все так же непонимающе смотреть на Главнокомандующего, потому что я правда ничего не поняла. Как здоровые и свободные мужчины реагируют на прикосновения к женскому телу? Да нормально все реагируют! За столько лет я в кого только не врезалась на лестнице или в коридоре, когда мчалась, не разбирая дороги, лишь бы успеть на лекцию или зачет, но кроме оскорблений или же фраз типа «Эй, ты, аккуратнее», ничего больше не было. И я никак, никоим образом не могла понять, что же плохого совершила.
– Простите, – голос срывался, – я уже говорила: я очень мало знаю о драконах, и если у вас какие-то ограничения на прикосновения, я просто не знала, простите.
Бывший Владыка молча взирал на меня.
Сделав еще один маленький шажок назад, я натолкнулась на кресло, поняла, что отступать больше некуда, и продолжала оправдываться:
– И все знакомые мне мужчины никак не реагируют на прикосновения…
– Серьезно? – холодно переспросил Главнокомандующий. – Вы желаете мне сказать, что, неоднократно прижимаясь к разным мужчинам всем своим вызывающим дикий голод телом…
– Не надо меня есть! – взвизгнула я.
Меня наградили убийственным взглядом, после чего дракон уничижительно продолжил:
– Так вы всем мужчинам позволяете трогать себя, в старании продемонстрировать, где и чем конкретно ощущаете магию?
Стремительно покраснев от осознания его намека, я негодующе ответила:
– Нет!
– Ага, – с мрачным удовлетворением кивнул Ирэнарн. – То есть мы с вами сейчас абсолютно и точно установили, что подобному испытанию подвергся я один?
Тяжело дыша и с трудом сдерживая слезы, едва смогла выговорить:
– Я просто показала вам, как чувствую магию, я пыталась объяснить…
Но, не позволив мне закончить, дракон сухо произнес:
– Достаточно было бы слов, госпожа Радович, вы же предпочли зайти слишком далеко, совершенно и полностью лишив меня спокойствия, а затем имели наглость отказаться от предложения, которое я сделал исключительно из чувства признательности!
И вдруг совершенно без перехода, значительно повысив голос, Главнокомандующий прорычал:
– Да как вы посмели мне отказать, Милада?!
