Ошеломленно отшатнувшись, я рухнула в кресло и, уже сидя в нем, потрясенно спросила:
– А… п-п-почему вы только сейчас об этом спрашиваете?
Черный дракон молча развернулся спиной ко мне и встал, явно сложив руки на груди. Я же, продолжая вообще ничего не понимать, прошептала:
– Два дня же прошло…
– Я пытался успокоиться, – ледяным тоном ответил Ирэнарн. Затем зло добавил: – С задачей справиться не удалось.
А затем, резко развернувшись, он гневно посмотрел на меня и угрожающе-тихим, хриплым голосом вопросил:
– Вы хотя бы осознаете, что единственной причиной, по которой я не прикоснулся к вам без вашего на то согласия, является благодарность за спасение Гаррата?!
Сжавшись в кресле, честно ответила:
– Нет…
Черный дракон устало вздохнул, посмотрел на меня с явным укором во взгляде, затем прошел к своему столу, выдвинул один из ящичков, достал оттуда уже знакомую мне красную, перетянутую золотой лентой коробочку, вернулся, практически швырнул мне ее на колени и холодно сообщил:
– Лента с золотой каймой – это предложение руки и сердца. Свободное пространство от одного золотого края до другого подразумевает, что супруг гарантирует частичную свободу своей избраннице. Лента, которую в данный момент лицезрите вы, – предложение защиты и ложа.
– В к-к-каком смысле ложа? – не поняла я.
– В прямом! – отрезал Главнокомандующий Драконьей долины. – Я предлагаю вам временный брак, в котором вы получаете золото и драгоценности, а я возможность, наконец, утолить этот невыносимый голод, не позволяющий мне ни спать, ни думать, ни существовать нормально!
Вздрогнув, я спросила:
– В-в-вы… м-м-меня… съедите?!
Дракон замер, а затем разъяренно выдохнул:
– Я вас убью!
И тут же с нескрываемым раздражением:
– Милада, уясните раз и навсегда – никто вас есть не собирается!
А я не была в этом уверена…
Видимо, заметив дикий ужас, промелькнувший в моих глазах, Ирэнарн заставил себя успокоиться. После чего взял стул, поднес его ближе, расположил напротив меня, сел так, что мы практически соприкасались коленями… точнее, мы и соприкасались, но я осторожно отодвинулась назад. Дракон, заметив мой маневр, недовольно сузил глаза, но сдержался. И уже спокойно, даже практически благожелательно произнес:
– Милада, давайте откровенно: я сделал небывало лестное предложение для девушки вашего происхождения и положения. Да, это не предложение совместного полета длиной в жизнь, но согласитесь, даже временный союз со мной – огромная честь для вас и просто небывалая, невероятная удача, за которую вам следует ухватиться со всем энтузиазмом. Поймите, в конце концов, я дракон из правящего рода, а вы деревенская сирота, которой и среди людей никто никогда не предложит ничего большего, нежели временные отношения без дальнейших обязательств.
Я даже не поняла почему, но мне вдруг стало как-то грустно и неприятно. И уже без страха, но растерянно и с тоской я смотрела на бывшего Владыку Долины драконов и чувствовала, что, кажется, сейчас расплачусь.
– Не сметь лить слезы! – прорычал он.
Я опустила голову.
– Милада, прекратите это, и не надо вести себя так, словно я сейчас ранил вас в самое сердце.
Мне вдруг вспомнился разговор в университетской библиотеке:
«Это ты меня замуж зовешь, Тихомир?» – «Ну, ты же понимаешь, женой не могу…»
Так горько стало.
– Милада! – потребовал моего внимания Главнокомандующий. И едва я посмотрела на него, продолжил: – Положение моей наложницы обеспечит вас не только защитой и финансовыми средствами, в которых вы крайне нуждаетесь, но и позволит пройти обучение у нас и получить диплом мага. И прекратите страдать, поверьте, из нас двоих мне гораздо хуже, в конце концов, это вы получаете щедрое и почетное предложение, а я из-за проклятой, сжигающей возникшей по вашей вине страсти вынужден дискредитировать себя в глазах всей долины и взять на ложе человечку! Да скажи мне об этом хоть древний всего десять суток назад – сжег бы, не раздумывая! Но вот я сижу перед вами и, втаптывая собственную гордость в грязь, терпеливо объясняю вам же, насколько вам повезло!
Проговаривая все это, дракон смотрел на меня с ненавистью. Откровенной, не прикрытой ничем именно ненавистью, а затем приказал:
– Развяжите эту треклятую ленту, откройте коробку, коснитесь содержимого, и покончим с этим!
Я молча взяла эту коробочку, подалась вперед и так же молча поставила ее на колени словно окаменевшего от моего поступка дракона. После чего вновь села в кресло, ожидая чего угодно, пусть даже смерти, но никогда, никоим образом, никак не собираясь принимать его «щедрое и почетное
