предложение»! Ни за что в жизни!
И, вскинув подбородок, я спокойно посмотрела в серебристо-зеленые глаза Главнокомандующего, не с вызовом, нет, просто, чтобы он понял, насколько я уверена в своем решении.
Ирэнарн-Ррат-Эгиатар не понял.
– И что это значит? – ледяным тоном осведомился он.
– Это значит – нет, – тихо ответила я.
– Нет? – издевательски переспросил дракон. А затем, подавшись ко мне, ледяным тоном произнес: – Позвольте вам напомнить, госпожа Радович, что, учитывая вашу выходку с Призрачным ямщиком, можно со стопроцентной уверенностью утверждать, что по возвращении в Университет Магии вы будете отчислены.
Главнокомандующий в этом, конечно, был прав, но…
– Я справлюсь. Мне отступать некуда, так что справлюсь, других вариантов нет, – ответила я с уверенностью и спокойствием, которых не испытывала.
Вернувшись в исходное положение, Ирэнарн-Ррат-Эгиатар несколько секунд испепелял меня взглядом, затем сухо произнес:
– Воронир на свободе, и, судя по произошедшему сегодня, именно вас он обвинил в провале операции, а значит, предпримет все возможное для вашего устранения. Милада, уясните тот факт, что без моей защиты вы не выживете.
Я прикусила губу, успокаиваясь, а затем безразлично ответила:
– Ничего, справлюсь. А если нет, то невелика потеря – всего лишь деревенская сирота, недостойная стать женой и матерью. Согласитесь, мир едва ли что утратит с моей смертью.
Бывший Владыка не произнес ни слова.
Осторожно, стараясь не коснуться его даже подолом узкого платья, я поднялась и выбралась из кресла, отошла и, так как дракон даже не повернулся, искренне сказала:
– Мне очень жаль, если я причинила вам вред. Правда. Вы очень замечательный, вас все любят как Владыку, я бы даже сказала, боготворят и очень боятся остаться без вас… Вы чудесный брат, вы…
– Уйди, – тихо сказал вдруг Главнокомандующий.
Но в одном этом слове было столько всего, что, вздрогнув, я практически опрометью бросилась к двери, с трудом открыла и выбежала в коридор.
Не помню, как выбралась из крепости. Я все время шла, шла, шла, иногда слышала незнакомые голоса: «Направо», «Там выход на террасу, вам к лестнице нужно», «Еще один пролет спуститесь». Я благодарила за помощь, но голос все время дрожал и срывался, едва ли кто меня слышал…
Помню, что вышла на дорогу, запрокинула голову вверх и стояла несколько секунд, глядя на звезды. А потом налетел соленый морской бриз, подхватил меня и понес мимо ярко освещенных домов ночного города, мимо драконов, устроившихся на террасах за столиками и тоже любующихся звездами, мимо фонтанов и садов…
– Вы меня несете? – догадалась вдруг я.
– Да, отнесу в гостиницу, все равно по пути, – шумом волн ответил воздушник.
– Спасибо огромное, – искренне поблагодарила.
Морской ветер растрепал мои волосы, высушил слезы и понес быстрее, так что дух захватывало… А потом, мягко опустив на дорогу прямо перед входом в «Весеннюю капель», умчался, оставив напоследок что-то в моей руке. Я помахала на прощание, а затем раскрыла левую ладонь и увидела маленькую жемчужинку, такую красивую.
В гостиницу я не то чтобы заходила, я осторожно пробиралась – не хотела, чтобы Камали увидела меня в таком виде и распереживалась.
Но попытка избежать встречи была обречена на провал.
– А теперь точно таким же крадущимся шагом поворот направо и прямиком на кухню, – раздался голос Хатора.
И в холле гостиницы вспыхнул свет.
Я медленно повернулась – в дверях, ведущих на кухню, стояли суровый Хатор, рядом с ним мрачная Камали, а внизу, жуя пирожок, древний. И вот именно он и спросил:
– Ты чего в Крепости делала?
Выпрямившись, осторожно ответила:
– Ничего.
– Ничего, говоришь? – подозрительно переспросил древний. Кусанул еще от пирожка, прожевал, сглотнул и с намеком так: – А то, знаешь ли, в кулинарии халоне Тойа работает халоне Гайто, а это уже, почитай, родственники наши.
