Ирэнарн-Ррат-Эгиатар молчал тоже.
А затем тихо произнес:
– Я подвергал его ритуалам множество раз. Древним, экспериментальным, придуманным гениями нашей современности и разработанными лично мной. Увы, серая плесень оказалась не только разумной, но и великолепно обучаемой. Она словно единый проклятый злой гений!
Владыка резко выдохнул и продолжил:
– Не знаю, зачем я вам все это рассказываю… Вероятно, не стоило бы, но вы оказались столь пронырливой особой, что добрались даже до секретов древних!
Он обернулся, ожег меня злым взглядом, развернулся и, вновь глядя на брата, продолжил:
– Вы совершенно напрасно беспокоитесь, госпожа Радович, вас не подвернут ритуалу сожжения магии в любом случае – от вашей магической конфессии у меня в застенках присутствует магистр Сарантус. С него и начнем сегодня. И учитывая нападение на вас магистра Воронира, полагаю, что на Сарантусе мы и закончим. И если мои предположения подтвердятся – маги, за которых вы столь трепетно переживаете, сегодня же отправятся по домам прочь с моей земли! Вы, несомненно, последуете за ними, как только я смогу снять с вас браслет.
Дракон хрипло прорычал что-то и продолжил:
– Так что прекращайте ваши магические изыскания и проваливайте спать где придется!.. В смысле, в мою спальню. И я был бы благодарен, если бы вы прекратили совать свой нос куда не следует, и в частности, за пределы моего замка – меня совершенно не радует перспектива спасать вас постоянно. Так что посидите во дворце. Идеально – в моей спальне! А ваша помощь мне совершенно не требуется, как видите, я и так сделал все возможное!
Не знаю, кто дернул меня за язык, но я почему-то тихо возразила:
– Пока не достигнут результат, нельзя утверждать, что вы сделали все возможное…
Очень медленно Владыка развернулся и взбешенно переспросил:
– Что?!
Это было как-то совсем страшно. Страшно настолько, что я сжалась на тахте, втянув голову в плечи и настолько боясь смотреть на дракона, что все дальнейшее сказала, фактически обращаясь к его ногам:
– Знаете, мне очень сложно что-либо говорить в той атмосфере ненависти, раздражения и злости, что вы сейчас транслируете в отношении меня… И вы правы, я действительно сую нос куда, наверное, не следовало, но что-то здесь во всем этом…
И тут я вспомнила слова Асур-Ррата, и панический ужас перед Владыкой куда-то отступил, а я, подняв взгляд на дракона, практически шепотом спросила:
– Но если ритуал, как вы говорите, недейственен, почему древние убеждены в обратном?
На мгновение мне показалось, что Владыка сейчас схватит меня за шиворот и выбросит прочь из помещения, приказав более никогда не показываться ему на глаза… Но только на мгновение. Спустя этот краткий миг Черный дракон сузил взгляд, пристально, напряженно глядя на меня. Затем текуче опустился на корточки передо мной и, все так же неотрывно глядя, приказал:
– Продолжайте.
От этого его приказа мои мысли заметались стаей напуганных птиц… И я, едва дыша, хваталась то за одну, то за другую, пытаясь сообразить хоть что- то связное, но выходил какой-то жалкий лепет, вроде:
– Древние отказались его лечить, да… – не спрашивая, утверждая высказала я.
Владыка напряженно кивнул, подтверждая.
И я, по аналогии, вспомнила:
– Хар-Рран сказал, что древние лечили только тех, кто возрастом старше, а драконят лечить не могли… Отказывались?!
Черный дракон вновь кивнул, на этот раз как-то не очень уверенно.
А я продолжила, тяжело дыша:
– Рото, гном, которому я относила письмо в порт, он про Серую хворь сказал, что эта болезнь поражает только детей до трех лет и среди них выживших… нет. Но я так понимаю, что те, кто был старше, они выживали, ведь так?
На этот раз дракон ничем не подтвердил мое предположение, продолжая просто молча смотреть на меня.
И без его поддержки стало сложнее, но я все же продолжила:
– Чем отличаются маленькие драконята до трех лет от всех остальных драконов? Должно быть что-то… что-то важное. Или, может быть, не важное, я не знаю, правда, я вообще мало что знаю о драконах, к сожалению. Но какое-то отличие должно быть определенно! Его не может не быть, иначе древние бы обязательно помогли детям… я думаю.
Просто вспомнился мне Асур-Ррат с его нежеланием помогать Гаррату только потому, что «так будет лучше». Но… но я видела маленького, доброго и старающегося помочь дракончика в книге, а ведь он часть души Красного дракона, и если у Асур-Ррата есть такая частица, значит, и он сам не может быть плохим. Да и невозможно остаться безучастным к гибели детей, значит, древние просто не смогли ничего сделать. И вопрос в том – почему?!
