и осторожен, чтобы идти убивать Архимага при свидетелях. Мало ли, вдруг кто проговорится, и слух дойдет до Совета. И тогда Скипетра тебе не видать как своих ушей! – Лицо двойника Виттора исказилось, и он зло произнес: – Нет, дружище, ты один, всегда один!.. Однако кое с чем соглашусь: затягивать наше маленькое противостояние, верно, не стоит.
Время разговоров закончилось. Архимаг больше не собирался изображать сибарита, лениво наблюдающего за идущей под самым его носом борьбой, а решил целиком сосредоточиться на сражении. И первым признаком изменений в стратегии Виттора стал клон, взорвавшийся облаком кровавых брызг. Тратить Силу на поддержание существования ставшего бесполезным болвана, когда та может пригодиться в бою, было откровенно глупо. А Архимаг дураком точно не был. Его можно считать трусом, предателем или слабаком, но точно не дураком.
Следующим шагом после отказа от кровного двойника стало прекращение поддержки действий заклинаний первого удара. Ну или скорее тех плетений, что еще не были разрушены льером Бримсом, но продолжали тянуть магию из своего создателя. Ответная реакция опального Магистра последовала незамедлительно. Кокон вокруг него моментально разросся до размеров зала, начав агрессивно вгрызаться во вполне материальные стены. Было понятно: только дай время, и волшба льера Бримса поглотит все убежище целиком… И допускать этого его заклятый друг не собирался!
Архимаг наконец задействовал весь потенциал убежища, задуманного еще на стадии строительства как большой и сложный артефакт. Артефакт, нацеленный на уничтожение одной конкретной цели.
Окажись на месте льера Бримса кто-то другой, задача его убийства решалась бы весьма просто. Для этого достаточно закрыть границу Астрала, запретить локальные искажения пространства, укрепить внешние стены убежища так, чтобы через них не мог быстро прорваться не только попавший в ловушку маг, но и не просачивалось наружу ни капли Силы, и, наконец, с помощью находящихся в связке магических кристаллов инициировать запуск какого-нибудь разрушительного стихиального заклинания. При заданных условиях мало кто может уцелеть… Мало кто, но льер Бримс входит в число подобных искусников. И провалившаяся атака это прекрасно показала. Победа над опальным Магистром требовала гораздо более серьезного подхода.
Защиту Бримса опять сдавило тисками плетений Архимага. Сила Света, всех четырех Стихий, элементы магии Пространства и Астрала, нотки жизненной энергии и капли магии Крови – все это сочеталось самым немыслимым образом, формируя фронт нескончаемых ударов. Ударов, каждый из которых требовал своего подхода к защите.
Вряд ли кто из ныне живущих Великих магов был способен долго поддержать заданный темп атак, но льер Виттор опирался на мощь артефактов. И потому мог максимально сильно раскрыть потенциал заготовленной ловушки. Действия Архимага были настолько удачны, что через считаные минуты колдовская контратака Магистра выдохлась, и кокон его чар начал медленно сжиматься, возвращая отвоеванные позиции…
Происходи подобная схватка где-нибудь на поверхности, вне ограждающих и фокусирующих выбросы Силы стен убежища, она бы стала подобна маяку для всех обладателей Дара на сотню верст вокруг. Каждый желающий узнал бы о нарушивших Закон Великих магах. И никто не смог бы предугадать, чем бы такое противостояние закончилось для Нолда. Но несмотря на воцарившийся внутри бункера хаос, за его пределами это никак не проявлялось. Мир оставался в блаженном неведении…
И это, и то, что бой будет весьма непростым, самостоятельно шагнувший в ловушку льер Бримс понимал с самого начала. Немного ошибся с оценкой могущества Архимага, но в остальном все шло именно так, как и предполагалось. Он выдержал череду первых атак, развернул собственные бастионы чар, организовал активную защиту и даже успел частично перехватить контроль над плетением личного портала Виттора – теперь как тот ни пытался, но полностью закрыть эту лазейку не мог. Однако на этом успехи закончились. Несмотря на старания Бримса прорвать завесу враждебного колдовства, это у него никак не получалось. Как не получалось нарушить работу артефактной ловушки или по следам управляющих плетений «дотянуться» до сознания Архимага.
Впрочем, и Виттору тоже нечем похвастаться. Отвоевав какую-то часть внутреннего пространства бункера, заставить Бримса и дальше сдавать позиции он не смог. В сражении сложилось равновесие, неотвратимо заводящее всю ситуацию в тупик. И было уже непонятно, то ли охотник поймал чудовище, то ли чудовище – охотника. На что и намекал Бримс.
Возможно, Архимаг рассчитывал на свою способность к поглощению чужой магии – в какой-то момент он попытался попробовать откачать энергию из защиты противника, – но, к его потрясению, у него ничего не вышло. Чары Магистра были устойчивы к подобным воздействиям. Хотя стоило ли этому удивляться, если Виттор сам во время операции в Тлантосе продемонстрировал удивительное умение вытягивать Силу из Круга магов, и Бримсу оставалось лишь внимательно прочитать отчет ставшего тому свидетелем Айрунга. Прочитать, принять к сведению и учесть в своей системе чар…
Тем не менее при всей своей предусмотрительности, могуществе и понимании Искусства магии самостоятельно вырваться из ловушки Бримс не мог. А сидя в окружении, постоянно отражая удары врага, войны не выиграть!
Чувствуя, как в сердце разгорается гнев, опальный Магистр нащупал в сознании ниточку, тянущуюся за пределы ловушки, и осторожно потянул. Архимаг сильно постарался, чтобы вовне не выходило никаких импульсов и сигналов, но полностью заблокировать магию Крови не смог. И льер Бримс, пусть не с первой попытки, но смог достучаться до запрятанного подле полусферы убежища яйцевидного артефакта. Своей страховки на случай непредвиденных поворотов в противостоянии с Виттором.
Магический конструкт тотчас пробудился ото сна и чередой импульсов сообщил о готовности подчиняться приказам своего создателя. Порадовавшись своей предусмотрительности, льер Бримс принялся передавать характеристики все еще удерживаемого им портала в резиденцию льера Виттора. Магистр
