самому заняться охотой на заказчиков убийства Лакристы – все же и мне она не чужая. Вот только нет у меня теперь прежней свободы действий, Хфургова корона и прилагающиеся к ней обязанности сковывают почище цепей, а сам я подобен рабу трона… – Правитель Пяти королевств еще раз демонстративно вздохнул.
Однако Селерей то ли в силу юности, то ли из-за переживаний фальши в его словах не заметил.
– Наставник, а ты на роль мстителя и не подходишь. Даже если забыть про королевское достоинство, по лицу сразу видно, что с недоброй целью в гости к Истинным заявился. А я… я в глазах многих еще подросток. Не опасный и никому не страшный. Наоборот, кандидат в бедные сиротки, нуждающиеся в утешении, – с жаром сказал он.
– И как «сиротка» видит свои дальнейшие действия? – с интересом спросил Дарг, скрестив руки на груди.
Селерей пожал плечами.
– Добраться до Нового Гиварта, там сесть на пузырь дальнего следования и прямым рейсом отправиться в Семь Башен. Ну а по прибытии заявиться в местный филиал внутренней стражи и честно попросить помочь найти Истинного мага Олега Чимира, – сказал он.
– И что скажешь, когда увидишь это отродье хаффа и шуши? – спросил Дарг.
– Что я сын ныне покойной Лакристы Регнар, который исполняет последнюю просьбу матери, – ответил Селерей, опять сжав кулаки. И, предвосхищая напрашивающийся вопрос Наставника, продолжил: – А еще скажу, что маму убили повстанцы и теперь меня ничто не связывает с Объединенными королевствами. Затем покажу медальон и начну интересоваться романтическими чувствами между ними, которые оказались столь сильны, что она даже в смерти сжимала футляр с их портретами…
– Очень хорошо! – одобрил Дарг. – Только скажи, что Лакристу убили не повстанцы, а люди К’ирсана. Мол, слишком много улик на это указывает. Пусть думает, что Нолд и его самого мы даже не подозреваем. И еще можешь пожаловаться на меня – уставшего лить кровь и не желающего развязывать новую войну с империей проклятого Тьмой бывшего раба ради мести. – Король криво усмехнулся. – Это будет еще одной причиной твоего желания убраться подальше с Сардуора… Так разочаровался в Наставнике, что сил нет. Видеть меня не можешь…
Селерей понятливо кивнул, явно запоминая наставления Дарга. Король же вдруг осекся, замолчал, а затем сказал:
– Хотя этого все равно мало. Служаки из Наказующих обязательно попробуют вытянуть из тебя что-нибудь касаемо творящихся в Пяти королевствах дел. И надо заранее подумать, о чем ты можешь им рассказать.
Селерей раскрыл было рот, чтобы предложить свой вариант, но Дарг решительным жестом заставил его замолчать.
– Истинным, по сути, ведь нет сейчас никакого дела до происходящего у нас на Сардуоре. Их волнуют только Светлые эльфы, а потому и говорить ты будешь про них. Про их проповедников, про высаживаемые рощи меллорнов, про повстанцев на востоке… Большую часть Наказующие точно знают, так что урона Светорожденным не будет никакого. А тебе польза, – сказал Дарг со странным выражением лица и не менее странным тоном.
Словно все происходящее безумно тяготило сына Сохога, и он жаждал покончить с этим как можно скорее. Жаль только Селерей распознать его истинных намерений не смог.
Маховик годы назад задуманной интриги стремительно завертелся…
Цитадель власти Рошага – пещерный комплекс под Козьими горами – впервые с момента призыва дракона-лича был погружен в абсолютную тишину. Лишь изредка ее нарушали тихие писки каких-нибудь глупых либо вовсе лишенных разума мелких демонов или бесов, но этим все и ограничивалось. Сородичи тварей молниеносно расправлялись с нарушителем подземного безмолвия, разрывая бедолагу в клочья. После чего снова наступала тишина. Болезненная. Давящая. Страшная. И даже старшие монстры, «офицеры» и «генералы» армии Бездны, не смели разорвать ее удушающую пелену.
Причиной поселившегося под Козьими горами страха был Рошаг. После налета на Равест, ставшего черным днем в истории древнего города, дракон-лич вернулся в состоянии дикой исступленной злобы. Настолько запредельной, что он почти час метался по залам и галереям пещерного города, разрывая в клочья не успевших убраться с его пути порождений Бездны. Почти целый час лилась темная кровь вперемешку с не менее темным ихором, а эхо страданий, казалось бы, бездушных тварей заставляло дрожать ткань реальности. Но даже массовое смертоубийство не могло утихомирить Рошага, его иссушающую потребность излить на кого-то свою ярость.
И лишь нежелание собственными руками подорвать мощь собственной армии заставило немертвого Вестника Бездны остановиться и укрыться в самой глубокой пещере. Подальше от всех, где он мог успокоиться и… исцелить раны. Ведь именно полученные раны и стали причиной вспышки бешенства Рошага. Потому как не мог великий лог, превозмогший саму Смерть, понести такие потери, какие понес он от рук длинноухого ничтожества. Не мог, и все тут! Оторванный хвост, измочаленные спинные щупальца, разбитая броня и сквозная дыра в боку – подобные повреждения для нежити не настолько опасны, как может показаться, но сам факт! Проклятье, да с таким унижением сравнится лишь гибель Рошага во время ритуала Обретения Силы от рук гнусной букашки по имени К’ирсан! Он, гордый лог не раскатал Длинноухого с могущественной игрушкой в блин, не перемолол в кровавую кашу его защитников, а всего лишь свел бой в ничью, причем первым отступив с места сражения. Как с таким смириться?!
Вот и бушевал дракон-лич, наводя ужас на все живое и неживое на десятки верст вокруг…
Но рано или поздно эмоции стихают и приходит черед осмысленных действий. И Рошаг смог наконец с холодной головой заняться принесенным из
