я. Самое меньшее, что я мог сделать для нее, – рассказать ей правду.
– Привет, – сел я рядом с ней. – Поздравляю.
– Спасибо, – ответила она, не отводя глаз от поля. – И я тебя поздравляю.
– Наш выпускной не особо похож на праздник, правда?
Ветер снова подхватил кисточки на шапочке и взметнул их к щеке Вал.
– Да уж. Как думаешь, мы когда-нибудь сможем снова испытывать радость?
Я поскреб носком туфли по гравию, чувствуя себя глупо в мантии. Было ощущение, будто я вырядился в платье. Если бы Крис Саммерс выпускался вместе с нами, то точно обозвал бы ее платьем, лишь бы надо мной постебаться.
– Не знаю.
– А знаешь, что забавно? – спросила Вал, наконец оторвав взгляд от поля и переведя его на свои руки. – Я всегда думала, что Ник хочет закончить школу. Но на самом деле он ведь никогда ни говорил о будущем. Может, стоило видеть в этом знак.
– Не мучай себя этим, Вал, – попросил я, положив ладонь ей на спину.
– Ничего не могу с собой поделать. Никак не могу перестать думать о том, что упустила из виду. Я была так слепа. Клянусь, я не знала об этом, Дэвид. Ты же веришь мне?
Я уронил руку на спинку сиденья и сделал глубокий вдох.
– Я знал.
– О чем ты? – покосилась на меня Вал.
– Я знал. Видел все знаки. Видел зачеркнутые в Списке ненависти имена, видел Ника и Джереми с пистолетом на озере за день до стрельбы. Видел пистолет под курткой Ника перед стрельбой. Я все видел, но не хотел в это верить. Не хотел втянуть его в неприятности или… сам не знаю. Все, что я знаю – я предвидел случившееся и пытался перехватить Ника, но опоздал. Я должен был рассказать кому-нибудь обо всем за день до стрельбы, но не рассказал. Тебя во многом обвиняли, а виноват был я. Не ты, а я.
Валери медленно покачала головой, словно не веря в услышанное.
– Почему ты не сказал об этом мне? – прошептала она.
– Потому что я… – По спине пробежал холодок страха. – Потому что я трус и дерьмовый друг. – Голос стал сдавленным от слез. Я сделал несколько глубоких вдохов и прижал кончик языка к небу, сдерживая рыдания. – Мне очень жаль. Прости.
Валери поднялась и застыла, видимо, не зная, что делать.
– Тебе жаль, – повторила она.
Я кивнул, не смея поднять на нее глаз.
– Не могу поверить… Не могу поверить в то, что ты все это время молчал.
– Знаю.
Она постояла так еще пару минут, пока до нас не долетели голоса людей, совершающих праздничный обход кампуса. Я поспешно вытер щеки и встал рядом с Валери.
– Думаю, я знаю, где сейчас Джереми. Во всяком случае, знаю, куда он отправился после стрельбы. Я сообщу об этом полиции. Просто хотел сначала рассказать тебе.
– О господи! – закричала Вал, взмахнув руками. – Ты все это время знал, где находится Джереми? Меня с этим доставали копы, а ты позволил всем думать, что я… Боже, Дэвид! Я думала, мы были друзьями.
– Прости. – Я стоял, глядя ей в лицо, не вытирая своих слез. – Если ты меня ненавидишь, я тебя не виню.
Валери задержала дыхание и закрыла глаза, потом вздохнула и ее плечи поникли.
– Я не ненавижу тебя, – тихо произнесла она. – Хватит с меня ненависти.
Она снова села на скамейку, и я опустился рядом. Наши плечи соприкасались, но, казалось, нас с ней разделяют миллионы миль. Какая бы связь между нами ни была, она оборвалась.
– Он был неправ, считая, что они – ошибка природы, – заметил я.
– Кто?
– Ник. По его мнению, такие люди, как Саммерс, генетически ущербны. Они – ошибка природы, которую можно стереть. Но он ошибался, потому что даже после стрельбы остались люди, ненавидящие друг друга и… – Перед глазами встала протянутая рука Криса Саммерса. – Иногда эти люди бывают хорошими. Они просто обычные люди. Как мы. Вот и все. Ник ошибался. Сводить счеты с ними было бесполезно. Это ничего не изменило.
– Нет. Это изменило все, – ответила Валери. – Только не так, как он того ожидал.
Мы смотрели на футбольное поле, солнце поднималось все выше, наши головы под шапочками нагрелись. Мы больше ни слова не произнесли. В конце концов Валери поднялась и ушла к школе, оставив меня одного на трибуне.
