взгляд на рисунок, я с удивлением обнаружила, что ее волчья мордочка сильно напоминает щенячью.
Когда Кристи Брутер упала передо мной на пол и пространство вокруг наполнилось воплями, хаотичным движением, происходящее на секунду показалось мне сном. Почудилось, что я все еще дома, сплю в своей постели, что в любую минуту зазвонит мобильный и Ник скажет, что они с Джереми едут сегодня к Голубому озеру и в школу он не придет.
Но потом Ник пошел к выходу из столовой, а Уилла встала на колени перед Кристи, перевернула ее и… было столько крови! И Кристи, и пол под ней заливала кровь. Кристи еще дышала, но так судорожно и хрипло, будто пыталась протолкнуть воздух сквозь забитое чем-то горло. Зажимая рану Кристи руками, Уилла твердила ей, что все будет хорошо.
Я опустилась на колени помочь ей.
– У тебя есть мобильный? – закричала я Уилле.
Она отрицательно мотнула головой. Мой телефон лежал в рюкзаке, который в возникшем хаосе куда-то запропастился. Много позже я на записи с камер увидела, что он лежал рядом со мной, пропитанный кровью. Я тогда еще подумала: как странно – я смотрела прямо на него, но в страхе и смятении не узнавала. Словно «кровь» и «рюкзак» в моем сознании никоим образом не сочетались.
– У меня есть мобильный, – сказала Рэйчел Тарвин.
Она стояла за спиной Уиллы невероятно спокойная, будто сталкивалась со стрельбой каждый день. Рэйчел вытащила телефон из кармана джинсов и начала набирать номер.
Раздался еще один громкий выстрел, вызвавший новую волну криков. Затем еще два выстрела. И еще три. Толпа школьников понеслась в нашу сторону, и я вскочила, боясь быть растоптанной.
– Не оставляй нас, – взмолилась Уилла. – Она умрет. Ты не можешь уйти. Мне нужна помощь. Помоги!
Но толпа уносила меня за собой и, поскользнувшись на луже крови, я влетела в кучу ребят, в панике стремившихся выбраться из столовой. Мне заехали локтем по губе, рассадив ее до крови, и больно наступили на ногу. Я отмечала это лишь краем сознания, сворачивая шею к Кристи и Уилле. Казалось, они уже недосягаемы для меня. Но теперь я видела кое-что похуже.
Пол у стола с пончиками тоже был залит кровью, а под столом неподвижно лежали два тела.
Ник шел по столовой, переворачивая столы и стулья. Время от времени он садился на корточки и заглядывал под какой-нибудь стол. Затем вытаскивал кого-нибудь наружу и что-то говорил, размахивая пистолетом перед лицом несчастного. За этим следовали очередной выстрел и крики.
В голове начала складываться картинка. Ник. Пистолет. Выстрелы. Крики. Я все еще плохо соображала, но мозг уже переставал тормозить. Я не видела в происходящем смысла. А потом нашла. Мы с Ником в некотором роде говорили об этом.
– Ты слышала о стрельбе в школе в Вайоминге? – однажды вечером спросил у меня по телефону Ник. Как раз за несколько недель до случившегося.
Я делала педикюр, сидя в постели, и разговаривала с Ником по громкой связи. Мобильный лежал на тумбочке рядом с кроватью. Мы подобное обсуждали не раз, поэтому я не удивилась вопросу.
– Слышала. – Я стерла с пальца попавший на кожу лак для ногтей. – Жуткий случай.
– А ты видела, какую хрень несут репортеры о парнях, которые ее устроили? Они гонят, что не было никаких тревожных знаков.
– Угу. Но я почти ничего не смотрела про это.
– Они твердят, что парни были очень популярны, что все их любили и что они не были одиночками и изгоями. Брехня.
Мы ненадолго замолчали, и я подключила свой плеер к компу.
– Ну, ты же знаешь эти СМИ.
– Да уж.
Мы опять замолчали. Я начала листать журнал.
– Так что ты думаешь? Ты смогла бы это сделать?
– Сделать что?
– Перестрелять их всех. Таких людей, как Кристи, Джессика, Теннайл.
Закусив палец, я прочитала в журнале заголовок под фотографией Кэмерон Диаз – что-то о том, как контролировать расходы.
– Наверное, – тихо ответила я, листая страницы. – Только я ведь не популярна, в отличие от тех парней. Ситуации разные.
Ник вздохнул. Его вздох прозвучал в трубке громоподобно.
