– Как? – глупо поморгал я, медленно приходя в себя.
Только сейчас я заметил, что мы оказались на одной из небольших площадей, обрамленной домами с острыми крышами и равномерными четырехугольными окнами, которыми они, как паучьими многочисленными глазами, наблюдали за похождениями жителей и приезжих. Несмотря на промозглую погоду, за столиками перед кафе сидели люди, набросив на ноги пледы, и пили дымящиеся напитки, а среди тонконогих деревьев, торчащих из асфальта, прогуливались голуби.
Барон широким жестом указал на белое здание в стиле арт-нуво, напротив которого мы стояли. На первом этаже, по всей видимости, располагался ресторан морепродуктов. Я невольно обрадовался.
– Перегревшийся разум лучше всего охлаждать посредством телесных наслаждений, – подсказал Барон и подтолкнул меня ко входу.
Ресторан не претендовал на шикарность, но искрился продуманной до мелочей стильностью. Выдержанный в белых тонах интерьер подчеркивали мраморные колонны и бар, светло-серый пол и ярко-голубая подсветка открытых холодильников с морепродуктами. Красные лобстеры, перламутровые устрицы и переливающиеся дорады лежали на рассыпчатом льду и отсутствием запаха на все помещение гордо заявляли о своей свежести. В открытой кухне быстро, но несуетливо орудовали ножами повара в высоких колпаках, а расслабленные посетители наблюдали за ними, попивая белое вино из бокалов.
Мы сели за один из угловых столиков, так как еще превыше хорошей еды Барон ценил уединение, и я глубоко вдохнул прохладный воздух. На русский манер я обычно любил теплые помещения, но здесь некий морозец показался вполне уместным. Я потянулся к меню.
– Можешь не открывать, – остановил меня Барон. – Я закажу то, что надо, а ты пока рассматривай спокойно девушек.
С этими словами он удалился и оставил меня одного. «Наверное, пошел в уборную и по пути сделает заказ», – решил я и стал, как наказано, незаметно всматриваться в лица сидящих вокруг дам. Голоса тихо шуршали, донося до меня голландские и английские слова, и мне было любопытно наблюдать за столь разными манерами общения. Одна вполне симпатичная блондинка двигала практически одними губами, в то время как ее пышная подруга махала руками, как крыльями. Другая женщина с аккуратным пучком на макушке при громком рассказе о похождениях своего мужчины так остервенело тыкала в лобстера, словно перед ней лежал сам провинившийся. Я улыбнулся какой-то необычной для меня, умиленной улыбкой, украдкой бросил взгляд через плечо и достал мобильник.
Пальцы молниеносно отбили уже заранее заготовленный в голове текст, и сообщение улетело за тридевять земель. Руки мои слегка задрожали от нахлынувшего волнения, но я все же не смог сдержаться и стал заново залпом перечитывать прежние послания, которые я, в общем-то, и так знал наизусть. Под холодной кожей и зажатое грудной клеткой сердце начало теплеть.
Внезапно через мое плечо словно перекатилась волна ледяной воды, и все во мне сжалось. Я еле повернул заржавевшую шею, и коротко вспыхнувшая надежда, что до меня просто донесся мороз из холодильников, разбилась о каменное выражение лица Барона. Он тяжело сглотнул, прошел деревянными шагами к своему стулу и сел. Только тогда я заметил, что нам уже принесли два бокала белого вина. Барон отпил большой глоток и пожевал челюстями. На моих ладонях выступил холодный пот.
– Кто она? – выдавил он наконец, не поднимая на меня глаз.
– Кто? – предпринял я никчемную попытку.
Голос предательски ускользнул вверх.
– Не пудри мне мозги! – ударил Барон кулаком по вздрогнувшему столу.
К нам повернулись несколько голов, но тут же снова отвернулись.
– Вы… Я… Не так понимаете… – затараторил я полушепотом, но по яду в сузившихся зрачках моего собеседника понял, что не стоит вихлять. – Я познакомился с девушкой, – вздохнул я и схватился за свой бокал.
– Ты влюбился? – процедил Барон.
– Ну…
– Говори уж как есть!
– Смотря как определить понятие…
– Адам!
– Видимо, да, – сдался я и повесил голову.
Мы погрузились в напряженное молчание, перемежаемое стуком пальцев Барона по деревянному столу. У меня возник порыв извиниться, но это показалось все же не совсем уместным, и я предпочел просто ждать расправы.
Через некоторое время Барон сложил губы в трубочку, медленно и со свистом выдул скопившееся негодование и откинулся на спинку стула.
– Ладно… В принципе этого стоило ожидать, – сказал он. – Теперь мне и понятнее твои сопли по поводу несущегося мимо динамичного мира. Тебе кажется, что эта… Как ее зовут, кстати?
Я прикусил язык. Выдавать имя казалось мне сравнимым со стукачеством. Но прищур Барона сопротивления не терпел.
– Таня, – буркнул я, опустив глаза на стол.
