Теперь ее поезд стоял на месте.
И ложечка не дрожала.
И отец не храпел на верхней полке, и мать не сопела, свернувшись калачиком.
Вера подумала: Теперь я одна.
И да, поезд остановился в очень плохом месте.
И поезд больше никуда не поедет.
И да, в этом очень плохом, злом месте тоже живут люди. Может, и не люди вовсе, однако очень похожие на людей саблезубые звери.
И я одна из них.
И одна я среди них.
Как если бы я вышла той ночью из поезда и сбежала бы от родителей на темную-претемную станцию.
Только «бы» можно смело вырезать…
В общежитие приезжали новые жильцы, первые месяцы они выглядели бодрыми, счастливыми людьми, они говорили: Мы здесь ненадолго. Пока суть, да дело. Может, годик поживем и купим квартиру.
Это были молодые семьи.
У мужчин были полезные, понятные профессии.
Женщины вынашивали детей.
Затем блеск в их глазах постепенно угасал, будто неведомая сила высасывала из них жизненные соки.
Мужчин увольняли с работ, у женщин часто случались выкидыши.
А нередко в общежитии происходили загадочные несчастные случаи. Так, например, мужчину с третьего этажа убило током в душевой. Так, например, на женщину с первого этажа упал шкаф и придавил ее насмерть. Так, например, пенсионерка со второго этажа пошла в подвал за консервацией и захлопнула себя в подвале. У нее случился сердечный приступ, а тело ее обглодали до костей крысы. Так, например, мужчина с четвертого этажа курил, сидя на подоконнике, свалился и сломал себе шею. Так, например, молодая мама вышла из подъезда с коляской, и на голову ей упал кирпич дымоходной трубы. Кирпич проломил несчастной череп.
Однако жители общежития воспринимали подобные случаи как обыденную неизбежность и лишь приглядывались друг к другу, гадая, кого же следующего постигнет злая участь.
У Веры было много мужчин.
В мужчинах Вера ценила крепкую руку и злой язык.
Вере очень нравилось, когда мужчины били ее, потому что боль – единственное, что она могла чувствовать.
А человеку все же необходимо хоть что-то чувствовать, чтобы не сломаться.
Ни один мужчина у Веры долго не задерживался.
Ее мужчины были смертельно больными, находились в розыске, занимались страшными делами или же готовились перешагнуть за черту безумия.
Им открывали огненные визы в адских посольствах.
Только таких мужчин Вера могла вытерпеть.
Только подобные мужчины, со злыми, как у пьяных циклопов, глазами, могли заткнуть черную дыру у нее в груди.
Вы таких дыр еще не видели!
Однажды за Верой начал ухаживать школьный учитель истории.
Он был культурным и обходительным человеком. Они ходили в приличные кафе, много гуляли по парку, смотрели вместе кино.
Однажды Вера сказала учителю истории: Ударь меня, пожалуйста…
Учитель истории удивился: Зачем?
Вера ответила: Докажи, что ты мужик.
Учитель истории сказал: Если я тебя ударю, то докажу обратное.
Вера пошла на кухню и взяла сковороду.
Вера подошла к учителю истории и ударила его по голове сковородой.
Вера сказала: Ты знаешь слишком много слов, однако словам твоим не хватает перца.
Учитель истории разозлился и попытался вырвать сковороду из рук Веры, но она огрела его по спине, по плечу, по руке и ловко отпрыгнула к двери.
Вера сказала: Ну, давай, попробуй!
Учитель истории спросил: Вера, что с тобой?.. Нам же было так хорошо вместе?
Вера сказала: Ты не мужик, а тряпка! Вонючая бесхарактерная тряпка… и вся твоя история – лишь длинный сказ о человеческом бессилии пред ликом
