Собака в подарок

быть, она перепутала дату? Нет, она уверена, свидание должно состояться именно сегодня вечером. О, господи. Что, если он решил не приходить? Некоторые посетители уже начинали бросать на нее любопытные взгляды. Рене почувствовала, что краснеет.

Перестань нервничать, – сказала она себе. – У тебя столько же прав находиться здесь, сколько и у остальных.

Рене вздернула подбородок, стараясь выглядеть более уверенно, чем чувствовала себя на самом деле, и рассматривая интерьер ресторана. Внутри «Свинка Бубба» казалась еще более скромной, чем снаружи. Столешницы столиков были из огнеупорной пластмассы, вокруг них были расставлены стулья со спинками из перекладин, а вдоль стойки, за которой были видны стряпающие раскрасневшиеся повара в белых передниках, стоял ряд табуретов. Судя по желтым пятнам на потолке рядом с четырьмя вентиляторами, которые сейчас, к счастью, не работали, за прошедшие годы в ресторанчике не раз протекала крыша, но ряд керамических свинок на полке у окна, выходящего на фасад, придавал ему довольно игривый вид.

К тому же пахло здесь невероятно.

Табличка рядом с кассой гласила: Усаживайтесь, и после того, как Рене прождала в зоне ожидания еще две минуты, так и не увидев ни одного одинокого мужчины, она решила все-таки сесть. Это лучше, чем стоять, как столб, ловя на себе любопытные взгляды, и если Батч не появится, она сможет просто поужинать одна, и никто из окружающих ничего не узнает.

Когда Рене вошла в обеденный зал, она перехватила взгляд проходящей мимо официантки. Держа в одной руке детское сиденье, а в другой нагруженный блюдами поднос, женщина пробиралась между столиками так же ловко, как рыба, лавирующая в ручье.

– Чем я могу вам помочь?

– Я собираюсь сесть. – Рене указала на незанятый столик. – Мужчина, с которым у меня свидание, скоро придет.

Если он вообще явится сюда.

– Вы Рене?

– Да, – ответила она. – Это я.

– Ваш кавалер ждет вас за столиком вон там, – сказала официантка, кивком показывая на один из столиков. – Через минуту я подойду и приму у вас заказ.

Зал ресторана имел форму буквы «L», поэтому Рене пришлось немного пройти, прежде чем она увидела Батча. Он стоял в дальнем углу, размахивая руками, словно жертва кораблекрушения, за ворот его рубашки была заткнута салфетка, а на подбородке красовалось пятно соуса барбекю. Пробираясь между столиками, вокруг которых сидели голодные едоки, она старалась ничем не показать своего разочарования. Вероятно, и для него разведенка с тремя детьми – это не самый лучший вариант, сказала она себе. Возможно, под этим слоем жира и лысиной Батч замечательный человек.

– Должно быть, вы Рене, – сказал он, выдернув салфетку из-под ворота рубашки.

– Да, это я, – ответила она с храброй улыбкой.

Она протянула руку для рукопожатия, но Батч неожиданно дернул ее к себе и поцеловал в губы.

– Когда целуешь женщину в первый раз, всегда получается неуклюже, – в порядке пояснения сказал он. – Поэтому с первыми поцелуями я всегда предпочитаю разделаться побыстрее. Но вы не берите в голову – я потом не рассказываю об этом никому.

Рене стояла, потрясенная, оглушенная, вытирая жир с губ. Может быть, сразу повернуться и уйти? Господи, да она же только что пришла.

Ладно. Один неверный шаг, и ты уже готова сбросить мужчину со счетов? Успокойся, дай ему шанс.

Батч бочком вернулся на свое место и махнул салфеткой в сторону стула, стоящего напротив.

– Проходи и садись. Надеюсь, ты не против, что я начал есть закуски. Ведь я дожидаюсь тебя уже давно.

Рене кивнула и села. И кто теперь выглядит жалким?

Подошла официантка и записала их заказ. Отметив про себя, что она слишком долго мешкала, Рене заказала себе первое попавшееся ей на глаза блюдо, в названии которого имелось слово «курица», после чего Батч, не удовольствовавшись корзинкой картошки фри и жаренными во фритюре свиными ножками, которые он только что съел, заказал сегодняшний дежурный ужин «Буббы»: шесть свиных ребрышек, карнитас, жареные кукурузные початки, салат из свежей капусты, зелень с сыром и бобами и еще порцию кукурузных оладий. Положив на стол запечатанное в пластик меню, Рене подумала, что ей нужно срочно вспомнить в деталях, как проводить восстановление сердечной деятельности и дыхания.

– Итак, – сказал Батч, складывая руки на столе, – Уэндел твой папа.

– Ну да, – ответила она, пытаясь совместить это ласковое слово с образом своего сварливого отца. – Кажется, мой отец и твой дядя…

– Енох. Как в Ветхом Завете. Он брехун.

– Ага. – Она кивнула. – Как бы то ни было, они думают, что мы двое могли бы хорошо провести этот вечер вместе. Поскольку мы оба одиноки.

Батч перегнулся через стол и сощурил глаза.

– Могу я задать тебе вопрос личного характера?

Рене пожала плечами.

– Конечно, можешь.