– Отчаянный ребенок, – подытожил он.
Когда мы свернули на второстепенную дорогу с указателем «Ponta do Pargo lighthouse», я наконец расслабилась и успокоилась. Вряд ли бы дом оргий и извращений так открыто рекламировался мадейрскими властями. Обогнув одинокий ярко освещенный магазинчик, «ройс» столкнулся с кромешной тьмой, на фоне которой жизнерадостно мерцали романтичные португальские звезды.
– Как же я сразу не догадалась?! – воскликнула я, когда мы приблизились к таинственному объекту под названием «lighthouse». – Ведь слово говорит само за себя! Моя голова отказывается соображать рядом с вами.
«Lighthouse» – «светлый дом», «дом света» или попросту маяк. Одинокий маяк Ponta do Pargo, гордо возвышающийся на скале под мадейрским небом и с трехсотметровой высоты отбрасывающий спасительные лучи в океан.
– Синьор Инганнаморте, так вы, оказывается, романтик, а не извращенец…
– Вы разочарованы?
Он чуть приопустил спинку сиденья и, закинув руки за голову, утонул в мягком мандариновом кресле.
– Совсем наоборот. – Я завороженно рассматривала нависшее над нами белоснежное сооружение с красной верхушкой.
– А можно как-то попасть вовнутрь?
– Официально – нет.
– Там закрыто, да?
– Думаю, что да. Мадемуазель, вы куда собрались? Там настоящая буря.
Я вышла из машины и, с трудом противостояв ветру, приблизилась к тяжелой двери, на которой висел обычный навесной замок.
– Вы правы. Закрыто, – произнесла я расстроенным голосом, когда Дженнаро ко мне присоединился. – Оттуда, наверное, сумасшедший вид…
– Вы так хотите попасть наверх?
Он небрежно коснулся замка, который звякнул, ударившись о дверь.
– Очень. Но, если я правильно понимаю, вход здесь только один.
– Поехали. – Он твердым шагом направился к «ройсу».
– Куда? Мы же только приехали!
– Вы хотите попасть внутрь или нет?
– Хочу!
– Тогда поехали.
– Но я не понимаю…
– Мадемуазель, не нервируйте меня.
Я послушно села в машину, и через пять минут мы припарковались возле маленького магазинчика, чем-то напоминавшего большой фонарик. Дженнаро о чем-то говорил по-португальски с продавцом. Я не понимала сути разговора, но через несколько минут жизнерадостный мужчина разулыбался и пошел в подсобку, оставив нас наедине.
– Куда это он?
– Сейчас вернется.
– Можно я возьму «Brisa»?
– В смысле украдете?
– Больше ничего не буду вам рассказывать. – Я театрально и как-то по-детски надула губу.
– Возьмите, только в банке.
– Она в банке еще в вкуснее?
– Почти.
Через пару минут продавец вернулся с большими канцелярскими ножницами и, посмеиваясь, протянул их Дженнаро. Поблагодарив, синьор Инганнаморте рассчитался за мой напиток, оставив португальцу пятьдесят евро. Тот долго сопротивлялся и мотал головой, но спорить с моим покровителем было совершенно бессмысленно.
Не без удовольствия потягивая волшебную «Brisa», я изо всех сил напрягала извилины, пытаясь сообразить, на какой черт нам понадобились канцелярские ножницы. Дженнаро молча остановил машину возле маяка и, игнорируя мое полнейшее недоумение, спокойно спросил:
– Вы допили?
– Еще чуть-чуть осталось… Хотите?
Он забрал у меня предложенную баночку, легонько ее потряс, в один глоток разделался с последними каплями и достал из боковой ниши только что приобретенные ножницы. Включив в салоне свет, синьор Инганнаморте, не обращая ни малейшего внимания на мое изумление, срезал с банки дно и верхушку, тем самым превратив ее в пустой цилиндр. Пережив еще один вертикальный надрез, «банка» уже походила на простую жестяную пластину, из
