уменьшительно-ласкательный характер как в именах, так и в существительных. Игра слов плюс игра букв – и название предмета для приготовления poncha по иронии судьбы совпадает с мужским половым органом крохотного размера. Оставалось благодарить Бога, что напиток все-таки помешивают с помощью деревяшки, лежащей на моих коленях. Зато очередная выходка Франгиции подарила мне ответ на вопрос, почему Дженнаро произнес мое имя, как «Julinha». С одной стороны, мне импонировала нежная вариация, с другой – таким образом португальцы обычно обращались к любимым детям.
Было около трех часов ночи, когда компания начала потихоньку рассасываться. Я чувствовала, как усталость наваливается на меня с каждым шагом секундной стрелки, но мужественно терпела. Сил смеяться больше не было, особенно после нелепой ситуации с мадейрскими бананами.
– Джулия, а ты уже покупала banana de Madeira? – спросил Мигель.
– Нет, но мне говорили, что они очень вкусные.
– О! Они не просто вкусные! Их рекомендует сама Долорес!
– Это какая-то местная святая?
Компания была убита наповал. Не выдержал даже вечно сконцентрированный Дженнаро, который чуть не выронил бокал с красным вином. Я не могла понять, что такого смешного было в моем вопросе, но реакция окружающих передалась мне заразительным импульсом.
– Она прекрасна… – Мигель практически съехал под стол. – Я предлагаю устроить голосование совета директоров. У нас есть два банковских владельца, хозяин ресторана, Booking.com, BMW и человек, которому принадлежит весь мир. Господа, кто за то, чтобы эта девочка осталась жить на Мадейре?
Они по очереди вставали, чокались, до синяков зацеловывали мои щеки, а мне все казалось, что все это происходит с кем-то другим. С другой девочкой из какой-то другой страны.
– Пожалуйста, объясните мне, кто такая ваша Долорес… – взмолилась я.
– Мадемуазель, вы практически попали в точку, – начал Дженнаро, заглушая раздающийся со всех сторон смех. – На местных бананах часто встречаются наклейки с надписью «Долорес рекомендует». И многие действительно считают, что эта женщина – святая.
– Почему?
– Потому что это мать Криштиану Роналдо.
– Я не выдержу. Больше не выдержу… Прошу вас… Хватит смешить!
Соленая жидкость текла по щекам в то время, как мышцы пресса сводило от раздирающего хохота. Мы «погибали» до тех пор, пока к зданию «Старой Аптеки» не подъехала полицейская машина. Счет уже был оплачен, время уверенно топало навстречу рассвету, а хозяин «Old Pharmacy» пригласил нас всех на свой день рождения в следующий понедельник. Каждый год он дарил себе в праздник новую машину и устраивал пробный тест-драйв на самой опасной горной дороге. А дальше просто: гости пили ровно столько, сколько вмятин и царапин осталось на опробованном автомобиле.
– Не вовремя, – резюмировал Мигель, исподлобья поглядывая на полицию, – эти будут караулить до последнего.
– Ты что, собираешься садиться за руль в таком состоянии? – После святой Долорес ко мне с большим опозданием все-таки вернулся дар речи.
– Собираюсь.
– Я поведу, – неожиданно икнула убитая в хлам Франгиция, чья голова безжизненно упала мне на плечо.
– Что-то я сомневаюсь, что на Мадейре разрешено такое количество промилле в крови, – я вопросительно посмотрела на Дженнаро.
– Пойдем, – решительно сказал он. – Разберемся по дороге к машине.
В столь позднее время суток заведение практически опустело. Оставшиеся на парковке «Royce», «BMW» Жоржа и еще пара спортивных транспортных средств физически не могли ускользнуть от внимания сидящих в машине полицейских. Если Мигеля слегка пошатывало, то Франгиция с трудом цокала каблуками, без конца спотыкаясь о бесформенную брусчатку. Мы остановились в двух шагах от парковки, потому что моей «сестре» становилось все хуже и хуже, правда, она была единственным человеком, который этого не осознавал.
– Мы поедем на вечеринку в «Тоннель»… fodesse… в «Театр»? – Ее язык сильно заплетался от намешанного алкоголя и беспощадной икотки. Я с ужасом вспомнила о том, как во время концерта она храбро осушила два наших коктейля.
Несмотря на то что за последние четыре часа я выпила полбокала красного вина и одну poncha, сил продолжать банкет у меня не было, не говоря уже о том, что по-украинскому времени можно было смело выходить на пробежку. В этот момент стекло полицейской машины медленно опустилось и два офицера передали нам свой безмолвный привет.
– Джулия, дай мне руку, – попросил Мигель, поддерживая Франгицию.
– Зачем?
– Дай мне свою руку, пожалуйста.
Я неуверенно протянула ему ладонь, в которую он вложил какой-то маленький предмет. Разжав пальцы, я увидела ключ со значком «Mercedes».
– Ты поведешь мою машину, – объяснил он.
– Ты с ума сошел? Я пила и у меня нет прав.
– Вообше?
– С собой.
