– Как вам идет это платье и как сильно я хочу его с вас снять.
– Вы меня в него нарядили… Вам и снимать…
Я оторвала его руки от своего живота и повела их по направлению к треугольному вырезу. Когда теплые пальцы добрались до граничащей с грудью полоски шрама, Дженнаро резко поменял наши ладони местами и, коснувшись губами моих волос, тихо сказал:
– Мадемуазель, если вы так хотите испортить себе жизнь, то мы сделаем это вашими руками.
Он развлекался, как хотел: стоя позади меня, левой рукой он сжимал мою тонкую шею и игрался с бесформенными рукавами платья, сантиметр за сантиметром обнажая новые участки кожи, по которым сразу же начинали прогуливаться сумасшедшие португальско-итальянские губы. Правая рука дирижировала и веселилась по-своему, указывая направление моей сильно уступающей в размерах ладони. Я с ранней юности не относилась к разряду пай-девочек и потенциальных монахинь, но еще никогда меня так не будоражили собственные прикосновения, которые дополняли кончики пальцев Дженнаро Инганнаморте. Он издевался, дразнил и наслаждался реакцией, отчетливо давая понять, что отдаться – это в какой-то степени подчиниться. Когда моя ладонь пересекла нижний рубеж живота, наткнувшись на еле прощупывающуюся полоску белья, уверенно руководящая процессом рука Дженнаро поддела проступающую кружевную ткань и нырнула вниз, жадно прихватив кусочек платья.
– Пожалуйста… – Из меня вырвался какой-то полуумоляющий шепот.
– Что «пожалуйста»?
Пока рука при помощи моей же ладони тщательно исследовала внутреннюю поверхность бедра, его губы разбирались с правым плечом, специально избегая моих и периодически застывая в безжалостной улыбке.
– О господи…
– Мадемуазель… Вы всегда взываете к нему в такие моменты?
– Только когда ваши пальцы… – Из-за очередного стона фраза осталась без концовки.
– Боюсь вас огорчить, но Бог вас уже не спасет, так что придется перенести общение с ним на завтра. Что вы так дрожите? Вас знобит? – продолжал издеваться он.
– Да…
– Тогда мы сейчас вернемся к гостям, и вы скажете им, что приболели… D’accord?
– D’ac… cord…
– И я отвезу вас домой.
– Неееееет…
– Вы скажете, что я отвезу вас домой.
– Да…
Дженнаро медленно меня отпустил, разворачивая лицом к себе. Положив руки ему на плечи, я смотрела в точеное лицо, с природной красотой которого не мог конкурировать даже сам океан.
– Ну, поцелуйте уже меня, раз мы все равно катимся в бездну, – рассмеялась я, испытывая легкое головокружение.
– Поцелую. Обязательно поцелую.
Дженнаро с несвойственной ему нежностью погладил меня по волосам.
– Тогда пойдемте скорее прощаться с гостями.
– Мадемуазель, подождите минуту. Мне нужно остыть – я ведь тоже живой человек. Или расскажите какую-нибудь историю вашей несчастной любви, чтобы ускорить процесс.
– Ускорить в какую сторону? – деликатно уточнила я, с удовольствием поглядывая на брючную часть его костюма.
– В обратную, мадемуазель, исключительно в обратную.
Возвращаясь к гостям, я не забыла прихватить с собой купленную бутылочку недопитой «Brisa». Терраса «Scat» вновь до отказа заполнилась шумными людьми, и ужин постепенно переходил в after-party. Заметив, что к нам на всех парах несется разгоряченная Франгиция, Дженнаро вовремя напомнил мне о том, что я себя не очень хорошо чувствую. Франгиция дюжину раз извинилась передо мной за алкогольные изливания в Ponta do Sol и предложила выпить по коктейлю, название которого мне ровным счетом ни о чем не говорило. Сославшись на озноб и не самое лучшее самочувствие, я с показной грустью отвергла заманчивое предложение и сказала, что собираюсь домой.
– Как жаль! – щебетала моя названная «сестра». – Ты знакома с Таней?
– Нет.
Вопрос меня порядком удивил, как и прозвучавшее имя.
– Девушка, которая разговаривает с Мигелем. Видишь? Она тоже собирается домой, потому что ей рано вставать на охоту. Можете вместе поехать.
– Куда-куда ей вставать?
Я вздернула бровями, глядя на аппетитную блондинку с пятым размером груди.
