самому нашему миру. Именно по этой причине над б
— Это я понимаю, — ответил Абримелех. — Но, если какие-то ваши секретные проекты таят в себе глобальную угрозу, то, если уж не ССКБ, то хотя бы я точно должен знать о таких угрозах. Иначе как я могу тогда называться генерал-архипатритом? Так мы снова возвращаемся к Синему Братству, пусть его роль и будет теперь играть не заговор, а смертельная чума из вашей лаборатории… или непонятное оружие на орбите…
— Ах… Вы о КДВ…
— Да, о КДВ! Где гарантия, — Абримелех сделал вопрошающий жест рукой, украшенной множеством драгоценных браслетов, — что меня не отправит к Всевышнему эта ваша «Десница»? Такой конец Абримелеха, должно быть, выглядел бы весьма эффектно… — он прищурился и показал клыки. — Не находите?
— Это вполне возможно, — произнес серьезно Шедареган.
— Что?! — в недоумении уставился на него генерал-архипатрит.
— Это с вами может сделать Патриарх. И со мной. И со всяким первосвященником…
— И даже с собой? — вкрадчиво спросил Абримелех.
— Это провокационный вопрос, — усмехнулся Шедареган. — Кстати…
Он не закончил. В тот самый момент на внутренней стороне его левого запястья завибрировал миниатюрный, выполненный в виде браслета гибрид телефона и компьютера. Шедареган взглянул на маленький сенсорный экран, повернул запястье и взглянул на часы, которые носил, несмотря на наличие терминала — подарок Жадит.
— …Кстати, на Шагар-Кхарад уже начался предстартовый отсчет…
В 25-ти парасангах от обсерватории на стартовом столе космодрома Шагар-Кхарад вспыхнуло. Это из дюз исполина «Архангела» вырвались столпы адского пламени, медленно приподнявшие его над стартовой площадкой, а вместе с ним и шатал с благочестивым названием «Боль, дарующая спасение». Пламя осветило площадку и местность в округе на десятки стадиев и начало стремительно разгонять ракету, направляя ее в холодное зимнее небо. Первосвященники в молчании смотрели, как огненный шар вдали поднимался все выше и выше вверх, ускоряясь, превращаясь в похожий на гигантский газовый резак огненный клин, за которым тянулся столб белого дыма.
Не прошло и минуты, как серебристо-белая игла пронзила последние скопления легких облаков и вырвалась в голубизну стратосферы. Ракета на несколько коротких мгновений поравнялась с наблюдателями и, продолжая разгоняться до первой космической скорости, устремилась в темнеющую высь.
ИНТЕРЛЮДИЯ. ЗЕМЛЯ. ВСТРЕЧА С ИЕРЕМИЕЙ
Был конец дня. Солнце медленно клонилось к горизонту. Эвааль стоял на смотровой площадке в углу крыши, глядя на раскинувшийся внизу город сквозь ограждение из пуленепробиваемых полицейских щитов. Выложенная каменными плитами площадка шириной в несколько метров тянулась на десяток метров в каждую сторону от угла здания. От сада площадку отделяла аккуратно подстриженная живая изгородь из густого кустарника, проход сквозь которую был точно посередине. В углу площадки, напротив прохода сидел каменный лев в натуральную величину и смотрел грустными глазами на всякого, кто входил на площадку. Сейчас зверь взирал на стоявшего перед ним Эвааля. Ив с Альком прогуливались вдоль ограждения немного поодаль, что-то негромко обсуждая между собой. Эвааль не прислушивался.
После ухода шефа тайной полиции часть солдат покинула крышу, а оставшиеся вели себя тихо, так, чтобы не мозолить глаза гостям (пусть и незваным).
Генерал Харрис оказался человеком подчеркнуто любезным и не лишенным обаяния.
Когда, спустя полчаса после ухода капитана Крика на площадке появился поджарый, среднего (по земным меркам) роста светлокожий брюнет в строгом костюме и направился к стоявшим возле транспортного дрона контакторам, Эвааль вспомнил Шедарегана.
Бросив на ходу любопытный взгляд на дискоид, но не таращась на него как крестьянин на паровоз, генерал подошел к ним и протянул ладонь вначале Эваалю, потом Альку и Ив, — ладонь последней он пожал нарочито мягко. Представившись, он поинтересовался, откуда они и как долго были в пути. Название планеты не вызвало у землянина никаких эмоций, но вот продолжительность полета в 4899 лет произвела на него заметное впечатление. Эвааль
